— Резал, конечно, не я. Но рука тут и вправду как моя: Гвоздь прав. Так что я знаю, кто это резал. И аппарат даже этот знаю. Наш это был аппарат.
— Чей — наш?
— Ну, наш — с курсов.
— А сейчас он где?
— А черт его знает. Сперли его. Украли то есть.
— Когда его украли? Кто?
— Кто — не знаю. Хотя могу догадываться. А украли в прошлом году. В конце июня. Сразу после выпуска и стащили.
— После какого выпуска? — Чумаков понимал уже, что значит для следствия этот сварщик.
— У нас трехмесячные курсы, — как малому ребенку, объяснил ему Тюриков. — Каждые три месяца — выпуск. В конце квартала. Вот в июне выпустили очередной набор, а аппаратик и пропал.
— Хорошо. К этому мы еще вернемся, — сказал Чумаков. — А чья же это, по-вашему, рука. Кто это резал?
— Ну, подписку дать, что это он резал, я, конечно, не могу, — сказал сварщик. — Мало ли какие бывают совпадения. Что ж сразу на человека клепать! Вот и Гвоздь ошибся. Но похоже — его это работа. Больше некому.
— Подписаться, значит, не можете, а похоже? Так? — Чумаков не выдержал, улыбнулся.
— Выходит, так, — бухнул Тюриков. — Раз я говорю — так и есть. У нас ведь не только наши — трамвайщики, к нам и с других предприятий шлют на курсы. Вот получил я в марте прошлого года сборную группу в девять человек. Четверо наших, пятеро сторонних. Нормальная группа, ребята все взрослые — уже после армии. А один парень был — прямо талант. Три месяца отзанимались, всем второй разряд, а его я хотел на третий. Мы обычно выше второго не даем — пусть им потом производство разряды повышает, если фонд зарплаты есть. Но тут я сам сказал — не ниже третьего, иначе уже не по совести. А он мне говорит: дядь Саш, мне не надо, пусть как всем. Ну, не надо — так не надо.
Тюриков замолчал, словно вспоминая, сокрушенно покачал кудлатой, в густой седине головой.
— Теперь даже поверить не могу, — сказал он. — Парень сильно способный. Все с лету брал. Другому толкуешь, толкуешь, а ему раз показал. Второй он сам все сделает. Рука точная. Он шов ведет — я смотрю — как сам варил. Курсы у нас не ахти какие, три месяца всего, но основу даем, откуда к аппарату подойти — понимают. А тут вот такой парень. Знал бы я тогда…
— А почему вы решили, что сейфы резал именно он?
— Ну а кому ж еще? Это ведь Гвоздь точно углядел — моя рука.
Каким бы замечательным специалистом по газорезке ни стал Валерий Чумаков за эти дни, но представить себе, что можно “по почерку” со всей определенностью назвать имя сварщика, да еще и заявить уверенно, что он и никто другой… — этого Чумаков не мог. А потому к словам Тюрикова относился все с большим недоверием и разочарованием. Очень уж понравился сразу же Чумакову этот огромный и красивый человек, и тем обиднее было понимать, что он, судя по всему, человек несерьезный…
