— Объясни же наконец, — Малинин выпрямился и стукнулся головой о настил чердака.
— Осторожно, товарищ майор, низко тут, — запоздало предупредил Пронько. — А веник у них еще новый был… С нового не так падает.
— Ты можешь говорить толком? — Малинин опустился на корточки рядом со старшим лейтенантом.
— Ну, вы же знаете, — Пронько внимательно процеживал землю, — у нас в колхозе они через чердак забрались. Вошли через библиотеку, на чердаке пересидели, а потом спустились в контору. Вот я и решил, что надо и тут чердак посмотреть.
— Все смотрели. И Кондратенко смотрел, и мы смотрели.
— А шлицы на шурупах блестят. Вы ж видели.
— Видел.
— Отверткой крутили. Вывинчивали шурупы. Вот я и подумал.
— Ну, хорошо, шурупы кто-то трогал — это факт. А почему — наши? Мало ли кто мог их крутить?
— А завхоз сказал, что тут никто не лазит. А шурупы шевеленные. Вот я и подумал, что надо просо поискать.
Малинин рассмеялся. Это напоминало сказку про белого бычка.
— Я ж тебя об этом и спрашиваю: при чем тут просо?
— В колхозе на чердаке тоже никаких следов не было. Замели они следы, веничком замели. А веник с собой принесли и с собой забрали. Я там пошукал, и вот, — Пронько кивнул на бумажный пакетик, лежащий на полу рядом, — собрал. А тут подумал, если они были, то могли и тут заметать. Надо просо искать. — И в подтверждение Пронько подсунул Малинину широкую корявую свою ладонь с маленькими потемневшими зернами.
— Понял наконец, — сказал майор. — Ты эти зернышки собери отдельно. Экспертизе пригодятся.
— А у меня конверт есть, — спокойно сказал Пронько. — Там-то конверта не было, а тут я уж прихватил.
— Погоди, — майор сам не заметил, как начал говорить Пронько “ты”, — а почему это просо у вас в протоколе не отражено?
— А я его потом собрал. На всякий случай. Когда узнал, что еду в Приморск. Могло ведь и не пригодиться.
— Пошли, — Малинин подтолкнул плечом сидящего рядом Пронько. Они выбрались к люку. Внизу томился в ожидании завхоз. Спустились, почистились, вышли к машине, попрощались, поехали.
— Ох и хитер же ты! — сказал, улыбаясь, Малинин.
— Это есть, — радостно согласился Пронько. — Мне и жена говорит — хитрый!
Восемь просяных зернышек нацедил на чердаке СМУ старший лейтенант Пронько. Восемь штук. Первый стык, первый поворот зрения. Они были тут, сидели на чердаке, заметали следы. Еще до решения экспертизы Малинин был убежден, что это так. В конце концов экспертиза может и не подтвердить тождественность зерен. Веник и другой могли взять, мало ли что — полгода прошло. Но были, сидели, подметали за собой. Что это значит?
