Сейчас Пронько привычным движением откинул со лба прядь волос, провел пятерней по сероватым кудрям и снова уставился на майора.
— Ну что ж, поехали?
Они подъехали к конторе СМУ в седьмом часу вечера, завхоз, предупрежденный начальником СМУ, уже ждал их в дверях. Пронько ринулся было вперед, но Малинин окликнул старшего лейтенанта втроем они неспешно обошли помещения. Постояли у злополучного окна, выбитого грабителями в ту ночь, а теперь снабженного еще и солидной металлической решеткой, посмотрели на новенькую сигнализацию — тогда бы ее, полгода назад… И только после этого Малинин словно нехотя спросил у завхоза:
— У вас тут есть ход на чердак?
Завхоз, невысокий, суетливый мужчина, лицо и шея которого были усыпаны мелкими бусинками пота, торопливо повел милицию показывать.
Шесть ступенек, лесенка металлическая, здоровенный замок на скобе. Малинин осмотрел замок, потом по вернулся к завхозу:
— Ключи?
Ключей у завхоза не оказалось. Ключи висели на доске в подсобке, завхоз сбегал, принес связку, отделил темный крупный ключ, подал майору.
Малинин снова осмотрел скобу замка.
— Никто сюда не ходит, — вполголоса пояснил Пронько. — Они это на замке постоянно держат, только для инспектора пожарной охраны в сентябре открывали. И все.
Завхоз притащил еще большой фонарь с закопченным стеклом, без слова понял взгляд старшего лейтенанта, снова ушел, вернулся с газетой, протер стекло.
На чердаке было пусто, пыльно, пахло мышами. Малинин осмотрел пол — никаких особых следов он найти не надеялся, но надо было оглядеться, раз уж поднялись сюда. Пронько же опустился на корточки, присел, порылся рукой в черной гари, плотно устилающей доски чердака. Малинин вопросительно глянул на старшего лейтенанта. Тот протянул ему грязную раскрытую ладонь, посветил на руку.
— Не понимаю, — сказал майор.
— Просо, — ответил Пронько и снова присел. Малинин присел рядом. Теперь он различал между черных пятнышек гари продолговатые ядрышки зерен.
— Ну и что? — спросил Павел Николаевич.
— Да одно к одному, — тихо ответил Пронько. — Это они тут шерудили… Наши, в общем… Те же, что и в колхозе.
Малинин внимательно следил за Пронько. Движения старшего лейтенанта были вольны, неспешны, плавны, струйки черной земли вперемешку с гарью и пылью так покорно стекали между его пальцами, словно это не сотрудник милиции отыскивает следы преступников, а хлебороб цедит руками землю, перебирая по крупинкам свои надежды.
— Ну, конечно, — сказал Пронько. — К порогу — больше.
