Новые стансы к Августе - Иосиф Александрович Бродский читать книгу онлайн полностью

На первую страницу

стоят, навек окаменев, плюмажи.

И если здесь поковырять (по мне,

разбитый дом, как сеновал в иголках),

то можно счастье отыскать вполне

под четвертичной пеленой осколков.

VII

Клен выпускает первый клейкий лист.

В соборе слышен пилорамы свист.

И кашляют грачи в пустынном парке.

Скамейки мокнут. И во все глаза

из-за ограды смотрит вдаль коза,

где зелень распустилась на фольварке.

VIII

Весна глядит сквозь окна на себя

и узнает себя, конечно, сразу.

И зреньем наделяет тут судьба

все то, что недоступно глазу.

И жизнь бушует с двух сторон стены,

лишенная лица и черт гранита;

глядит вперед, поскольку нет спины.

Хотя теней в кустах битком набито.

Но если ты не призрак, если ты

живая плоть, возьми урок с натуры

и, срисовав такой пейзаж в листы,

своей душе ищи другой структуры.

Отбрось кирпичь, отбрось цемент, гранит,

разбитый в прах — и кем! — винтом крылатым,

на первый раз придав ей тот же вид,

каким сейчас ты помнишь школьный атом.

И пусть теперь меж чувств твоих провал

начнет зиять. И пусть за грустью томной

бушует страх и, скажем, злобный вал.

Спасти сердца и стены в век атомный,

когда скала — и та дрожит, как жердь,

возможно лишь скрепив их той же силой

и связью той, какой грозит им смерть.

И вздрогнешь ты, расслышав возглас: «милый!»

Сравни с собой или примерь на глаз

любовь и страсть и — через боль — истому.

Так астронавт, пока летит на Марс,

захочет ближе оказаться к дому.

Но ласка та, что далека от рук,

стреляет в мозг, когда от верст опешишь,

проворней уст: ведь небосвод разлук

несокрушимей потолков убежищ.

XII

Чик, чик-чирик, чик-чик — посмотришь вверх

и в силу грусти, а верней, привычки

увидишь в тонких прутьях Кенигсберг.

А почему б не называться птичке

Кавказом, Римом, Кенигсбергом, а?

Когда вокруг — лишь кирпичи и щебень,

предметов нет, и только есть слова.

Но нету уст. И раздается щебет.

XIII

И ты простишь нескладность слов моих.

Сейчас от них один скворец в ущербе.

Но он нагонит: чик, Ich liebe dich!

И, может быть, опередит: Ich sterbe!

Блокнот и Цейс в большую сумку спрячь.

Сухой спиной поворотись к флюгарке

и зонт сложи, как будто крылья — грач.

И только ручка выдаст хвост пулярки.

XIV

Постромки — в клочья… лошадь где?.. Подков

не слышен стук… Петляя там, в руинах,

коляска катит меж пустых холмов…

Съезжает с них куда-то вниз… две длинных

шлеи за ней… И вот — в песке следы

больших колес. Шуршат кусты в засаде…

И море, гребни чьи несут черты

того пейзажа, что остался сзади,

бежит навстречу. И как будто весть,

благую весть, сюда, к земной границе,

Перейти на страницу

Новые стансы к Августе | страница 13