Что ни говори, обида, причиненная матерью, казалась менее ощутимой в сравнении с душевной травмой, нанесенной человеком, который стоял рядом с ней перед алтарем, смотрел ей в глаза и повторял за священником слова клятвы. Человеком, который обещал любить ее и заботиться о ней, делить с ней горе в радость.
Но это она не собирается открывать никому.
Прошло уже несколько лет, а Мэган все еще трудно было поверить, что муж способен поступить так бездушно и безжалостно, как поступил с ней Джек накануне их первого совместного Рождества.
Чувствуя, что навертываются слезы, Мэган поспешно моргнула. Ведь она давно и твердо решила больше не поддаваться слабости, перестать переживать и мучиться по этому поводу.
— Вижу, что вы мне не верите, — услышала она.
Разумеется! Простительно обманываться в детстве. Она же дважды оказалась простофилей. И в третий раз на эту удочку не попадется. Женщина подняла на него взгляд. Глаза Кайла были так же мрачны, как и его замечание.
— Нет, не верю, — подтвердила она. — Рождество придумано не для всех. Не для меня, во всяком случае.
Мужчина стремительно встал, с грохотом уронив стул, и приблизился к ней. Взяв ее за плечи, заставил подняться и посмотреть ему в лицо. Его упорный взгляд смущал и волновал.
Мэган охватил трепет неясного ожидания.
Когда он с уверенной твердостью привлек ее к себе, она не сопротивлялась. Ей вдруг так захотелось поддаться ему…
Она чувствовала, как его руки зарываются в ее волосы, теребя их. Потом, все так же нежно, рука двинулась ниже, легонько лаская шею. Потом широкой ладонью он стал гладить ей спину, крепче прижимая Мэган к себе.
Большое полуобнаженное тело Кайла занимало все пространство перед ее глазами, и разыгравшееся воображение рисовало нескромные картины, связанные с краешком выступающего над брюками островка волос.
Тихо и бережно, словно нянька, Кайл все крепче прижимал ее к себе. Мэган припала щекой к его голой груди, покрытой темными волосами. У самого ее уха умиротворяюще бвлось его сердце.
Молодую женщину захлестнул океан ощущений. Но главными были:
Тепло.
Голодная тоска одинокого животного.
Чувственное предвосхищение.
И наконец — неудержимая жажда любви. Любви во что бы то ни стало.
Боже милосердный, именно это было хуже всего.
— Мэган?
— Мм, — глухо отозвалась она, глядя куда-то в сторону.
— Посмотри на меня.
Она боролась одновременно в с искушением, и с внутренним протестом. Да нет, все это происходит не с ней! Она никогда не впускала незнакомых мужчин в свой дом, никогда не позволяла им обнимать себя.
