Отец безнадежно махнул рукой.
Настала Руженкина очередь вставить словечко. Руженка напыжила толстые щеки с ямочками и, всюду заменяя "л" на раскатистое "р-р", пропела:
Эк, Эк, чер-ровек, Р-ротом р-ровит бел-рый снег!
- Ртом,-машинально поправила мама.
- А тогда нескр-радно пор-ручится,- не согласилась Руженка.
В этот момент захныкал Джоник. Отец сразу сделался суетливым и беспомощным, а мама, оттеснив всполошившуюся электронную няню, выхватила малыша из люльки. Возня с младенцами не интересовала Экки. Торопливо прожевав яичный желток, он окликнул вставшего из-за стола Родия:
- Надолго к командиру?
- Как начальство прикажет. Сам понимаешь, служба.
- Я хотел потолковать об Аламаке. Выйдет из него доброе солнышко, как думаешь?
- Спроси что-нибудь полегче. А еще лучшезабудь о нем. Не время. Ну, хорошего тебе дня...
Родий помахал рукой, кивнул в сторону родительской каюты - мама, пеленавшая Джоника, лишь издали виновато ему улыбнулась - и отключился. Руженка, сделав последний чудовищный глоток, крикнула в погасшую половину экрана:
- Роди, не забудь, ты обещал мне медвежонка! - и тоже потопала отключаться.
Экки помедлил, глядя в ослепшие экраны. Шумно потер кулаком нос. И неспешно смел яичную скорлупу в открывшийся посреди стола зев мусоропровода, в соседнюю горловину запихнул кучей грязную посуду.
Стол сложился гармошкой и исчез в стене. Псевдоживая трава газона зашевелилась, поглощая незримые крошки.
До работы оставалось минуты четыре, не больше.
Поболтать с Лолой он, к сожалению, не успеет, а просто сказать ей доброе утро как раз времени хватит.
- Лола, к тебе можно? - спросил он, соединяясь, но не зажигая изображения.
- Конечно, Экки. Я тут.
Ох, Лолка! "Я тут!" Как будто можно куда-нибудь выйти. Да ведь если верить Игорюхе Дроздовскому, каюты же по индивидуальной мерке строятся. За пределы жилища только инзор и заглядывает, остальная часть корабля известна каждому скорее вприглядку, чем на ощупь. А она - "Я тут!". Живучи в языке эти привычки. Уж четыреста лет в звездолете ни неба, ни снега, а Руженкина дразнилка "ротом ровит" передается себе из поколения в поколение и никому не кажется бессмысленной...
Лола у рабочей ниши орудовала сразу двумя пинцетами. Перед ней скользила конвейерная лента с широкими кюветами в четыре ряда, а в кюветах - дальняя родственница хлореллы из регенерационнопищевых камер корабля. Руки Лоты двигались споро, слаженно - прищипывали, прореживали, отсаживали пустоплод, отбирали стебли на анализ. Посмотришь на летающие Лолкины пальцы - пустяковая работенка, однако же ни один автомат не справляется.
