Мы имели все, кроме военной мысли и, как следствия, военной школы, организации, связи и развитой традиции обучения войск. 20-30 тысяч наспех сколоченных, необученных экипажей - это еще не бронетанковые силы. Немцы беспрерывно и даже с упоением школили в танковых училищах офицеров и унтер-офицеров, а в танковых школах - водителей-механиков и стрелков. Создав в 1935-м году танковые дивизии, они уже не шарахались, а из месяца в месяц наращивали мощь новых танковых сил, последовательно и со здравым военным смыслом.
Прусско-германской военной школе, где честность и ответственность доведена была до культа, мы противопоставили кумачовую показуху командиров, которые еще 15 лет назад командовали в лаптях и босиком.. Перед вторжением вермахта вряд ли хоть один полк в 1941 году провел полновесные стрельбы - снарядов для стрельб давали не больше пяти на год. А проверка должна была пройти осенью. Вот все и берегли снаряды, чтобы пострелять осенью перед проверкой. А немец взял да и сунулся в разгар лета.
Вот почему, когда враг оказался на пороге Москвы, от наших десятков тысяч танков осталась одна тысяча. A KB и Т-34 из них- порядка 140 машин, которые стали на вес золота и были сведены в бригады Ротмистрова и Катукова. Кстати, накануне войны мы и по количеству самолетов также многократно превосходили Германию. Но летчики Особого западного округа имели в среднем по четыре часа налета. Это, по сути, только взлететь и с трудом сесть. А в небе такой пилот - беспомощная жертва для немецкого даже посредственного летчика, которого никто не пустит в небо, пока у него не будет хотя бы 250 часов налета. И это при том, что наши пилоты и танкисты, как, впрочем, и пехотинцы, были благодатнейшими боевыми кадрами - неприхотливыми, смелыми и находчивыми. Только учи их, береги, упражняй и верь им.
Под Москвой Жукову пришлось начинать почти с нуля, когда осенью из глубин континента подошли сибиряки, которые называли друг друга "крестьянами". Перед боем среди них можно было услышать: "Сегодня много наших крестьян ляжет".
Осенью 1941 года армиям фон Бока противостояли три наших фронта: Западный, Резервный и Брянский. В них под ружьем 1 миллион 250 тысяч человек и всего около тысячи разномастных танков. Самолетов теперь вполовину немецких. Укрепились за тремя наспех возведенными рубежами, тремя линиями обороны. Первая - Ржевско-Вяземская, за ней Можайская, от Калинина (Твери) до Калуги, почти по меридиану, и, наконец, Московская зона, у самого порога столицы. Линия обороны трех наших фронтов 7 октября оказалась рассечена танковыми клиньями Рейнгардта и Геппнера. Они сомкнули клещи у Вязьмы, и большая часть наших войск оказалась в "котле". Четыре армии, участники двухмесячного кровопролитного Смоленского сражения, попали в окружение. Вязьма стала еще одними "Каннами". Танковая армия Гудериана южнее Брянска сумела окружить еще две армии Брянского фронта, 13-ю и 3-ю. Наступила самая страшная пора войны. Итак, танковые клинья Рейнгардта и Геппнера сомкнулись к 7 октября 1941 года.
