— Но у него нет пока на это причин, ведь я еще не прикончил Агамемнона.
— Какое ему до этого дело! Ты должен убить царя, когда он приедет. Орест должен убить тебя, потому что ты убил его отца. Но ведь роль принца сводится к тому, чтобы убить тебя; как только это свершится, он свободен, может исчезнуть и отправиться по своим делам. Забегая вперед и убивая тебя, Орест избавляет от смерти отца, но ему важно другое — он свободен от всех обязательств. Ну а кроме того, ему противно, что ты спишь с его матерью.
— Почему? Я ведь так чистоплотен! — удивился Эгист.
— Не в том дело! Орест хочет выйти из игры и жить вольной жизнью; и вот он переодевается сам, переодевает слуг, подражает отцовскому рыку и выдает себя за возвращающегося Агамемнона.
— Так я убил Ореста? — спросил Эгист, поднимаясь, скрестив руки на груди.
— Почти наверняка! Парень поддал, чтобы придать себе смелости. По сути дела, убивая тебя в тот момент, он убивал невинного человека: ты был всего лишь любовником его матери, и только. Если бы он пришел отмстить тебе в положенный срок, твоя смерть была бы неизбежна, а тут пьяный и сгорающий от нетерпения мальчишка терял все шансы на успех. Его убила юношеская поспешность.
— А Агамемнон?
— Скорее всего, он погиб в Трое, а может, скитается где-то в поисках заработка.
После столь долгой речи у Эвмона во рту пересохло, и он пошел промочить горло и поглядеть, как там готовится ужин. Эгист присел на корни смоковницы и стал обдумывать все сказанное фракийцем. Неужели все эти годы он ждал Ореста, который давным-давно погиб и погребен? Его великий враг, его убийца гниет в земле, завернутый в свой красный саван! Можно ли верить этому? Ведь без неопровержимых доказательств слова Эвмона еще не избавляли его от долгого, терпеливого и томительного ожидания. Стоит ли поведать Клитемнестре о подозрениях фракийца? Орест умер! Так вот почему никто и нигде не встречал принца!
Он присвистнул, словно хотел выдохнуть весь страх из своей груди, и пошел на постоялый двор узнать, готов ли суп, и попросить стаканчик анисового ликера — после длительных поездок верхом ему всегда приходилось принимать ветрогонное.
Крестьянин, который вез на рынок два полных мешка яблок, навьючив их на своего ослика, рассказал нашим путникам о греческом корабле, направлявшемся в порт, и на следующий день они поднялись с первыми лучами солнца. Перед тем как оседлать лошадей и отправиться в путь, Эгист отозвал Эвмона в сторону и, напомнив ему их давешний разговор, спросил, думает ли он на самом деле, что человек, убитый тогда на дворцовой лестнице, был Орестом.
