В среду, в седьмом часу, на фирму «Граммофон XXI век» привезли зарплату. Денег было много, потому что персонал большой, предприятие процветало, почти уравнявшись даже с таким гигантом, как «Мелодия». Мешки с деньгами вытащили из бронированной машины, и кассир Лажечников быстро выдал жалованье истомившемуся коллективу студии. Событие требовалось отметить, тем более что подвернулось два повода. Во-первых, вчера утвердили выпуск альбома «Молодые звезды России», во-вторых, следовало по-человечески помянуть Акима Княжина, поскольку с его смерти минуло девять дней.
Первые три тоста подняли за процветание родной фирмы и запуск в производство новых компакт-дисков. Шеф фирмы Агафонский подчеркнул, что для «Граммофона» наступает новая эра. Эра XXI века.
Про Княжина вспомнил старик Пороховников, выпили в память покойного молча, не помянув ни добрым, ни злым словом, будто не усилиями Княжина создалась эта фирма, где все они — около двух дюжин молодых людей (кроме кассира и Пороховникова) — получили непыльную и хлебную работу с перспективой и возможными загранкомандировками.
Фирма занимала двухэтажный особняк в престижном районе Москвы, к девяти вечера весь дом засветился огнями, гремела музыка — маленький междусобойчик превратился в большой и веселый пир. О том, что буйное застолье посреди недели может привлечь окрестную шпану, деятели грамзаписи даже не подумали. Хотя каждый знал, что этот район нехороший, в уголовных хрониках фигурирует чуть не каждый день и до метро в сумерках надо ходить парами.
В десятом часу веселье плавно перешло в ожесточенный творческий спор. Первым завелся Пороховников — набурил себе полный стакан портвейна, вскочил на стул и провозгласил:
— А все-таки это позор и еще раз позор!
— Какой позор? — насторожился Агафонский.
— То, что по большому счету и мы, как все, лижем зад англоязычной эстраде! Все стараются провизжать на английском, представляю, как англичане и американцы хохочут над нашим тамбовским акцентом!
— Это всемирное явление, — заметил нехмелеющий Агафонский. — Сейчас лидирует англоязычная эстрада.
— Нет и нет! Итальянцы удерживаются на своем языке! А вот мелкая шелупонь, чехи всякие, шведы, венгры, финны — те на аглицком! Потому что нет национальной гордости! А нации-то мелкие и бездарные! А мы — великая страна с великим музыкальным языком! Позор!
— Это общая тенденция, — сказала красавица Нина Бескудная и чуть качнула головкой, чтобы заиграли длинные серьги под изумруд, а их огоньки отразились в ее зеленых глазах. — По-английски поет весь негритянский джаз.
