– Тогда еще один вопрос… А как ты понимаешь бессмертие?
На этот раз Рубик задумался несколько дольше, чем обычно. Вопрос оказался слишком сложным. Рубик потрогал книгу Фабра, но отодвинул ее. Там едва ли можно было найти ответ. Он стал теребить свой нос, пытаясь таким образом помочь процессу мышления. Капитан переводил взгляд с одного на другого: а вы что думаете на этот счет?
Диогену снова не терпелось отличиться, а поскольку своих мыслей о бессмертии у него не было, он уставился на Даньку, настроив свои музыкальные уши на подсказку. Но Данька про бессмертие еще никогда не думал, а только вспомнил, как однажды одна старушка во дворе сказала другой: «Бессмертие в наших детях». И только он об этом вспомнил, как Диоген закричал:
– А вот одна старушка сказала: бессмертие в наших детях!
Данька изумленно поглядел на Диогена: вот это да! Впрочем, удивляться было нечего: однажды Диоген по его телепатической подсказке наизусть читал на уроке большой отрывок из «Мцыри», а тут он стоял почти рядом и специально подслушивал его мысли, чтобы снова заработать леденец!
– Да, да, – сказал капитан задумчиво, – в словах старушки что-то есть.
В это время Рубик оставил в покое свой нос и поднял на капитана сверкающие мыслью глаза.
– Бессмертие – это знаете что?.. – Он сделал паузу. – Это когда человек делает открытие в науке! Если открыть новый закон, тогда не страшно умереть, тогда ты все равно останешься, правда?
– Да, да, – согласился капитан, – в этом тоже что-то, безусловно, есть. А вот как быть людям, которые не открывают новых законов? Или тем, у кого нет детей?
Ребята опять задумались, но в голову ничего путного не приходило.
– Может быть, есть какое-то бессмертие и для них? – спросил капитан, переводя глаза с одного на другого. – Может, для них оно в том, чтобы просто хорошо и честно прожить свою жизнь и оставить о себе добрую память? Ты согласен со мной, Даня?
Данька почувствовал странное беспокойство. Глаза его стали рассеянными и невидящими. Он согласен, конечно, и со старушкой, и с Рубиком, и с капитаном. Но в то же время он догадывался, что есть еще и другое бессмертие, но вот какое именно, пока еще толком не знал. Чувствовал, что есть, но не находил подходящих слов. И капитан понял, что Данька думает о чем-то важном, но не торопится свои мысли облекать в случайные слова. Он вытащил из коробки леденец, сдул с него крошки и вручил Даньке, хотя тот так ничего и не произнес.
– Это тебе аванс, – сказал капитан. – А Рубику, так и быть, выдадим самый большой леденец. За то, что своими микробами навел нас на такую замечательную тему. Об этом, между прочим, скажу вам по секрету, думали и думают лучшие умы человечества. Ну, кто еще в нашем диспуте хочет сказать свое слово?
