— А кто собирался перевернуть историю и потрясти мир великими открытиями? — спрашивал его я.
— К черту великие открытия. Я задохнул целый центнер пыли и хочу подышать свежим воздухом,— горячился Ермак.— Да здравствует парк культуры и отдыха!
Спасибо полковнику Ганиеву. Интересовался он нашей работой и не упускал из виду, стараясь помочь и направить по правильному пути.
Вскоре после нашего приезда из Чашмаи-поён он позвонил и попросил зайти.
- Садитесь, историки, в комнате моего секретаря и познакомьтесь вот с этим делом,— сказал он весело,— может быть, оно вам чем-нибудь поможет. А мне все некогда.
Это следственное дело нас взволновало и захватило. Необычными были показания обвиняемого — участника одной из банд Караишана — Бури Дустова. Бывший басмач во всем признавался, осуждал свои поступки и проклинал предводителя бандитов Караишана за то, что тот втянул его в борьбу против Советской власти.
Чувствовалось, что показания искренние, и Дустов чистосердечно раскаивался. Суд, как видно, учел это обстоятельство и присудил его лишь к пяти годам исправительно-трудовых работ.
— Эх, поговорить бы сейчас с этим Бури Дустовым...— мечтательно протянул Ермак,— он бы уж мог порассказать про действия басмаческих отрядов Караишана...
Видя, что Ермак опять зажегся поиском, я сказал с притворным равнодушием:
— А ты думаешь его легко найти? Он мог и умереть за это время.
Справка в адресном бюро ничего не дала. Дустов Бури, проживающим в Таджикистане не значился. Но будучи пожилым человеком, он мог проживать в сельской местности, где паспортизации не было. Мы написали письма в несколько кишлачных Советов горных районов Таджикистана и просили проверить в похозяйственных книгах не значится ли там Бури Дустов 1894 года рождения.
Сельсоветские работники не особенно спешили. Только через месяц мы стали получать ответы на свои запросы, но утешительного для нас ничего не было. Дустов Бури в похозяйственных книгах этих кишлачных Советов не значился. Мы уже готовы были махнуть рукой на эту затею, как, месяца два спустя после нашего запроса, пришло письмо из Таджикабада от тракториста Калона Буриева. Он сообщал, что совершенно случайно узнал в сельсовете о розыске Дустова Бури 1894 года рождения. Возможно, это его отец. Он действительно раньше проживал в Калай-Лябиобе, а сейчас переехал к старшему сыну — агроному в Гиссарский район. В первый же выходной день мы поехали к Бури Дустову.
Встретили нас с традиционным гостеприимством и через полчаса мы сидели в маленьком финском домике агронома и вместе с седым, страдающим астмой стариком пили кок-чай. Это был тот самый Дустов Бури, которого мы искали. Тяжело дыша, кашляя и отдуваясь, отрывисто, короткими фразами Дустов рассказывал:
