- Уйди, Фалалей! - недружелюбно проговорил Мамраз.
- Не по твоему велению ухожу. Совсем с корабля списываюсь. Бакенщиком приглашают... Значит, нужен я еще в деле. С фонариком поплаваю. Ночь - она милей. Умеючи, можно и в ночах многое увидеть... Не ругайся зря, Мамраз, не все понятно с первого взгляда в жизни. Наруже одна глупость лежит.
- Берут тебя на Кара-Ада зря! Бакены должны светить, а не чадить. А от тебя какой свет?
Фалалей Кийко, словно не расслышал этих слов; улыбнулся, оскалив зубы, и поблагодарил буйного и шумливого моториста кивком. Многие не понимали солдата Кийко из похоронной команды...
- Законной пенсии выжидаю. Фронтовику что положено - отдай! О нас думают. Всегда будут думать. Одно слово - фронтовик. Вот гляди, - Кийко задрал рубаху и показал шрам вдоль ребер. - Законная рана. По всем правилам. Даже и не знаю, с какой стороны прилетела эта пампушка. Известно, мина - дура. Хрясть по ребрышкам каким-то железным ошметком. Пощупала под кожей...
- Опять же зря, - с нескрываемым пренебрежением сказал Мамраз.
- Как это понимать?
- Мину зря потратили!..
- Как тут, милок, угадаешь!.. - притворялся простачком Фалалей Кийко. - Вот героям, которых я упокоил, жить бы да жить, от геройской славы припек собирать! Так нет!.. - Кийко с неприятным хохотком указал рукой на парнишку около Ковус-ага. - А этот кудрявенький ангелочек шибко похож на нашего сына полка. Гляди-ка, так и влезет в душу старому баклану - Ковус-ага, как тот к нашему генералу! Тех-то, милок, обоих пришлось потом упокоить...
- Про самого генерала говоришь? - почему-то не поверил Мамраз.
- Обоих... Предал земле своими руками. Под салют, конечно, троекратно...
Мамраз так зло и так внимательно, изучающе посмотрел на конопатого Фалалея, словно видел его впервые.
- Уйди, Кийко. Не смотри так землисто и смрадно на них.
- На обоих?..
Отойдя на несколько шагов и по-прежнему вглядываясь в Кийко, обозленный Мамраз проворчал:
- Уйди, тухляк!
- Мне-то што! Не я подбираю подкидышей. Старому скомороху скажи. Разнежился.
Танкер прошел так близко от "Баклана", что была слышна тяжелая одышка машин и щемящий писк зуммера. Посигналили друг другу на прощанье и разошлись, как положено в море. За танкером летели кликуши-чайки, а старый баркас сопровождал один качкалдак с перебитым крылышком. Чем быстрее удалялся танкер, тем увереннее и светлее становилось лицо осмелевшего парнишки.
- Пуговицу надо пришить, дядя Ковус-ага! За такое нас классный руководитель наказывал, - сделал Мурад замечание бородатому морскому волку.- И брился он каждый день.
