Солмон отвернулся, с озабоченным видом протирая очки полой халата.
– Вы себе не представляете, каково это – знать, что тебя все ненавидят, – сказал он.
– Я – нет, поверьте,– сказал Чарльз.
– Спасибо на добром слове. – Даже в этой коротенькой фразе была двойственная интонация: саркастическая и искренняя. Солмон снова надел очки, и Чарльз заметил, что он дрожит.
– Вас здорово трясет, – сказал Чарльз.
– Это мою философию трясет, – ответил Солмон.
– Прилягте на тахту, давайте достанем одеяло. Вам, наверно, нельзя было вставать с постели?
Протестующе мотая головой, Солмон все же позволил Чарльзу подвести себя к кушетке и лег, подложив под голову газеты. Миссис Солмон, явно подслушивавшая их беседу, сразу же прибежала с одеялом, укрыла им мужа, подоткнув со всех сторон, и вышла из комнаты, не сказав ни слова Чарльзу, а потом снова принялась шагать по прихожей, как часовой. Чарльз пододвинул стул к кушетке и сел на его продавленное сиденье, почти касаясь задом пола.
– Я догадываюсь, что ваша позиция осталась прежней, – сказал он.
Солмон сделал попытку улыбнуться.
– Я сегодня столько раз говорил «нет», что уже забыл, по поводу чего это было сказано. Но если вдуматься, так это же мелкий, пустячный случай: какой-то футболист провалился у меня на зачете. И ведь существует правило, так, кажется? Я-то в чем виноват?
– Не валяйте дурака! Вы сами теперь убедились, какой серьезный оборот приняло это дело. Я вам сочувствую, – Чарльз несколько смягчил тон, – и не хотел бы заводить разговор с самого начала, но кое-что я все-таки должен вам сказать.
– Что ж, говорите, я слушаю… – Солмон устало махнул рукой и резким движением повернулся лицом к стене.
Чарльз сделал вид, будто не обратил на это внимания, и продолжал:
– Не буду докучать вам своими извинениями, но скажу прежде всего, что вы правы, а я нет. Единственно честная и правильная позиция – ваша, я же совершил ошибку, когда думал найти другой выход из положения.
– А-а, вот как теперь заговорили!
– Да, но с другой стороны…
– Ага! С другой стороны! Вот с другой-то стороны меня и душат!
– С другой стороны, – игнорируя все эти реплики, продолжал Чарльз, – я влип из-за своей ошибки, а вы – из-за вашей… мудрости, или честности, или как там еще. Я не стараюсь себя выгородить, но поверьте… я знаю положение вещей лучше, чем вы.
– Каждый знает все лучше, чем я.
– Позвольте мне договорить! Повторяю, я пришел к вам не защищать себя: я совершил ошибку еще до того, как мне стало известно продолжение этой истории. Мне важно убедить вас, что в свете новых фактов мой глупый, даже нечестный, если хотите, поступок оказывается правильным, по крайней мере необходимым, в то время как ваше безупречное поведение…
