— Может быть, — уклончиво сказала Фиона.
Старик прищурился. Он силился подняться — даже лицо покраснело; он хватал ртом воздух. Собака встрепенулась и уставилась на хозяина, потом повернулась к Фионе и оскалила зубы.
Фиона словно приросла к месту, глядя во все глаза на старика. Она не могла ему помочь. Впрочем, насколько она знала свекра, он и не позволил бы ей. Ни он, ни собака не позволили бы ей даже попытаться.
Судорожно хватая ртом воздух, старик упал на подушки.
— Позвать Хода? — спросила Фиона.
Он уже хрипел, словно пытаясь заговорить.
— Я приведу его, — сказала она, поворачиваясь к двери, не забывая, впрочем, о собаке.
Когда она взялась за ручку двери, старик четко и ясно произнес:
— Берегись.
Она замерла возле двери, но не обернулась. Хриплый голос продолжал:
— Слухи… дойдут и до ушей шерифа. Тогда никто ему не запретит… если он решит показать, кто хозяин в Аннандейле… и вздернуть убийцу на виселице.
Сменив пыльный дорожный костюм на чистую одежду, Керкхилл торопливо направился в обеденный зал, где уже собрались его мать, сестра и гости, дожидаясь, когда подадут ужин.
Аннис, леди Керкхилл, была стройна как тростинка и все еще красива в свои сорок пять лет. В платье бледно-желтого цвета и яркой шали, с белой вуалью поверх седеющих светлых волос, она уже заняла место за столом.
Подойдя к матери, Керкхилл нагнулся и поцеловал ее в щеку.
— Простите, миледи, вашего непочтительного сына, — сказал он, тепло улыбнувшись.
— Все шутишь, мой дорогой Дикон. Я знаю, как ты занят. Тебе не за что просить прощения.
— Тем не менее, Аннис, тебе бы нужно устроить ему взбучку, — заявил Джеймс Сейтон. — Ему пошло бы на пользу.
— Джеймс, как ты можешь такое говорить? Дикон всегда так добр ко мне! Клянусь, он ни разу не дал мне повода его отругать.
Керкхилл обвел глазами огромный зал.
— Нэн еще не пришла?
— Уверена, милый, она сейчас придет, — поспешила успокоить его леди Керкхилл. — Наверное, забыла, который час.
— Нет, не забыла! — воскликнула Нэн, вбегая в зал. — Дикон отправил меня сменить платье. Вот я и выбирала — мне предстоит ужинать в обществе Тони, — добавила она, бросая лукавый взгляд на Маккейрилла.
Леди Керкхилл прикусила нижнюю губу и боязливо взглянула на сына. Но Керкхилл не стал играть роль домашнего тирана, которую, очевидно, предназначала ему сестра.
— Мы рады, что ты пришла, Нэнни, — сказал он. — Пожалуйста, займи свое место, и мы начнем есть. Ты ведь не хочешь, чтобы гости умерли с голоду.
