А потом началось похмелье. Город пошёл вразнос. Люди стали делить и делиться, выясняя кто сколько сделал и кто кому должен. Дружина носилась по пещерам, не успевая успокаивать и утихомиривать. Пришлось ввести наказание плетьми. Ненадолго это помогло.
Осенью, во время сбора урожая, беглые рабы, о которых все успели позабыть, совершили налёт на поля и попытались освободить остальных. Драка вышла чудовищная. Одно слово – бойня. Из трёхсот рабов уйти удалось полусотне. Ещё двести – легли в битве со стражей и набежавшим ополчением. Полста рабов вернули в пещеру. Да и хрен бы с ними, но… в бестолковой и погано организованной погоне за 'черными' погибло почти восемь десятков ополченцев. Простых мастеровых русских мужиков. И десяток его, Кольцова, ребят. А эти долболобыохраннички…
Костя скрипнул зубами.
Им здорово повезло, что турки их вырезали ещё там, на кабачковом поле – а иначе б умирать им пришлось долго и очень затейливо.
'Алкашня!'
Делёж в общине приутих – общий враг на время всех сплотил, но… опять вылезло 'но'. Рабочих рук в городе резко поубавилось и пришлось на рабские работы выводить СВОИХ. Даже женщин.
И народ побежал. Сначала понемногу, но кружившие вокруг Новограда 'партизаны' заставляли уходить людей большими компаниями 'по интересам'. Кольцовские ребята и ополченцы метались по долинам и по взгорьям и смогли ополовинить количество беглых рабов, но остальные как сквозь землю провалились. Конечно, была у Кости мысль, что они просто передохли, но надеяться на такое счастье он не смел.
Кольцов делал что мог. Собрал большой Совет. Давал обещания. Угрожал. Заигрывал. Но всё было напрасно – лодка под названием Новоград уверенно шла ко дну. С первыми весенними деньками, когда дождливая зима подошла к концу, лучшие и самые работящие люди общины, недовольные тем, что им приходится кормить кучу дармоедов, стали уходить толпами. Из семисот с лишком человек, живших в городе прошлым летом, к марту месяцу в Новограде осталось, дай Бог, двести. И ещё две сотни сидело в кандалах в рабской пещере.
Последней каплей, переполнившей чашу терпения Кольцова, было бегство конезаводчика и работников инструментальной мастерской со всеми лошадями и ИНСТРУМЕНТАМИ. Из пещерного склада!
И тогда Костя решил карать.
Снизу послышался шум и пыхтение. Десяток взмыленных пожилых мужчин волокли в гору огромные тюки с палатками, припасами и большими щитами, которые бойцы просто поленились нести лично.
