Кольцов открыл глаза и выкинул все мысли из головы.
Носильщики попадали на землю, жадно ловя ртами воздух, а отдохнувшие солдаты похватали щиты и изготовились к бою. Кольцов поднял с земли свой щит – большой, сплетённый из толстых ивовых прутьев и обтянутый толстой шкурой. Весил он немало, но за таким никакой пращник не будет страшен.
– Ладно, бойцы. Осталось немного. Назад на лошадях двинем. И это…
Взгляд Кости упал на тело Севки и потяжелел.
– … все их девки – ваши.
Идти со щитом, в шлеме и в кожаном панцире по горной тропе, забирающей круто вверх было очень нелегко, но сорокалетний Константин Сергеевич не жаловался, а подавая пример остальным, пёр в гору словно танк. По щиту увесисто бахнуло. Причём в район, прикрывающий лицо.
'Меткий, гадёныш'
– Веселей парни. Поднажмите, ни хрена он сделать не сможет.
Парни за спиной хрипя и матерясь, вяло согласились и поднажали.
'Кровь? Севкина'
Чёрный потёк на камнях неприятно кольнул глаз. Кольцов отвернулся и полез дальше, из последних сил держа над головой тяжёлый щит, по которому каждые десять секунд гулко бил очередной камешек.
'Ещё. Ещё немного'
До небольшого уступа, лежащего прямо перед ПОСЛЕДНИМ подъёмом на входе в долину, оставалось всего десять шагов, когда бойцы сзади заорали дурными голосами.
– Батя, поберегись!
'Чего ещё?'
Удар в щит был просто сокрушительным. Кольцова качнуло назад, так что он едва не улетел вниз по склону, но могучее и тренированное тело борца-вольника устояло. Левая рука онемела и Костя уже её не чувствовал. Щит рухнул на землю.
Последнее, что в своей жизни успел увидеть Константин Сергеевич Кольцов – был большой светло-серый булыжник, летевший прямо ему в лицо.
В которой Иван Андреевич Маляренко с удивлением понимает что он – банкрот.
'Гдебаблобля?'
Извечный вопрос.
Первого сентября в Севастополе случились две вещи. Прежде всего – первый звонок в новой, только отстроенной школе.
'Ничего не меняется в этой жизни'
Возле здания школы шла линейка. Торжественный до изумления Борис Михайлович вещал о пользе образования, рядом стояли две учительницы Валерия Владимировна и Светлана Евгеньевна, супруга директора школы.
Ваня едва сдерживался чтобы не захихикать. Дети, все как один, стояли с цветами в руках, а мамочки лили слёзы умиления над белыми бантами девочек и галстуками мальчиков.
– Ой!
Ногу припечатала Машина пятка. Любимица улыбалась, глядя на детей, и делала вид, что слушает Директора, при этом шипя краешком рта.
