«Подъем – И зачем я только на свет родился?»
«Отбой – Я люблю тебя Жизнь!»
«Вечерняя проверка – Деревья умирают стоя».
«Марш бросок 20 киллометов – Их знали только в лицо».
«Посудомойка – Дискотека».
«ФИЗО – Физическое изнасилование здорового организма».
«Кто не был, тот будет, кто был – не забудет… 730 дней в сапогах…»
«Дембель неизбежен, как крах капитализма!» – сказал дух, вытирая слезы половой тряпкой».
Эти и подобные записи перекочевывали из блокнота в блокнот, передаваясь от призыва к призыву. Неизвестно, когда они впервые проявились в советской армии. Ясно только, что в Царской Армии подобных записей не было.
Сергею очень понравилось четверостишье, впервые прочитанное им в блокноте у рядового Скоропада.
Как говорили в старину,
Собака воет на Луну.
Наверное, для старшины…
Солдат – кусочек той Луны…
Дробшев, тот час же переписав стишок к себе в блокнот, нарисовал к нему шариковой ручкой иллюстрацию: жирного, с отвисшим пузом, с красным пропитым лицом старшину и тоскливого глядящего на него худенького солдата.
На вечерней проверке сержанты проводили осмотр. Заместитель комадира третьего взвода старший сержант Тимур Гейбатов, обнаружив у Дробышева блокнот, строго взглянув, спросил:
– Это что такое?
В этот миг в центральном проходе казармы появился старшина. Он неторопливо подошёл, держа руки за спиной, заинтересованно заглянул через плечо Гейбатову и увидел рисунок.
Умиротворенная улыбка медленно сползла с красного лица старшины. Он помрачнел. Взглянув на Дробышева, спросил:
– Твое художество?
Сергей, шмыгнув носом, потупил глаза и тихо признался:
– Моё!
– Чей солдат? – рявкнул старшина.
– Мой товарищ прапорщик! – подбегая, сказал старший сержант Мищенко, заместитель командира первого взвода.
– Пошли.
Старшина завел Володю Мищенко в каптёрку, закрыл дверь. О чем они там говорили, неизвестно. Но вся рота, построенная в две шеренги вдоль центрального прохода, видела, как Володя уже через минуту вылетел из каптёрки с разбитым носом и убежал в умывальник.
Старшина тем временем позвал Дробышева к себе в каптёрку.
– Слышь ты, Рубенс! – схватив Дробышева за грудки, старшина, как следует, встряхнул. – Тебе с какой руки врезать – с левой или правой?
Сергей молчал.
– Сука, как дал бы! – со злостью сказал старшина, замахнувшись.
Сергей боязливо прикрыл голову руками.
– Два наряда в не очереди!
– Есть два наряда вне очереди!
– Пшёл вон!
Дробышев вылетел пулей.
А на другой день старшина вызвал Сергея к себе в каптёрку. Накануне Климчук изучил его личное дело, решил провести воспитательно-профилактическую беседу.
