Я много раз думал о том, как мы обнялись. Много раз. Сказать, как это было? Я обнимаю ее, а она поначалу не шелохнется. Потом кладет руки вот сюда, мне на пояс, а голову склоняет сюда, ко мне на грудь. И чуть-чуть вздыхает, печально так. А потом – к этому я чаще всего возвращаюсь – она притягивает меня к себе. Я чуть в обморок не рухнул, сердце так и зашлось. Стою и думаю: теперь что? Поцелуй? Но прежде, чем я ее поцеловал, она отпустила руки и убежала. Без пиццы.
Теперь мы с ней в лавке. В очереди перед ней всего один человек, и он уже почти закончил. Времени совсем мало.
– Аня, где больно? В животе? В голове? Это грипп?
Она ничего не говорит, хотя смотрит прямо на меня. Смотрит и бледнеет.
– В животе, – говорит она. – Мне что-то дурно.
Теперь ее очередь, и Аня протягивает продавщице какой-то видеодиск, буханку хлеба и газету. Продавщица щелкает кассой, Аня рассчитывается. Думай, Мацек, живей думай, что сказать, чтобы задержать ее! Но она вдруг говорит:
– Рада была с вами повидаться, Мацек.
И дверь за ней закрывается.
Плачу за свои рогалики, даже не смотрю на сдачу. Выхожу из лавки и думаю – все, конец. Но чудо! Она сидит на скамейке. Наклонилась вперед, голову руками обхватила.
– Аня, пожалуйста! Что случилось? Я отведу вас домой, и сумку вашу донесу. Мне не трудно.
– Это очень любезно с вашей стороны, Мацек. Но думаю, мне просто нужно немножко посидеть.
– Вы далеко живете?
– Нет, чуть выше по улице. На Содейл-роуд.
– А. – Мне это, конечно, уже известно.
– Не знаю, что со мной такое. Слабость какая-то. И усталость.
– Наверное, вы слишком много работаете. Какая у вас работа?
– Я семейный консультант. Бывает, устаешь очень, но работа интересная.
– Вы рассказываете женатым людям, как обезопасить их брак, да?
– Нет, чаще выслушиваю, почему они несчастливы.
– А брак, его стоит безопасить?
Она на миг задумывается. Я буквально вижу, как она думает. Это человек, который осмотрительно выбирает слова.
– Хороший брак – стоит. Хороший брак может спасти жизнь.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не обнять эту ледяную женщину.
– Вы о любви много знаете, наверное, – говорю я.
– Гм… я много думаю о ней.
– Я тоже. Я философ ведь.
Она слегка усмехается, будто я пошутил.
– Я хочу сказать – философ по образованию. В Кракове я преподавал в колледже.
– Вот как. Я догадывалась, что вы не обычный торговец пиццей.
– А каковой он, обычный торговец? Все думают и чувствуют по-своему.
– Да, конечно. Это я глупость сказала. Как сноб.
