Так вот, помер он. Воробей сам назвался копать. Могилу отвели за церковью почти вплотную, как положено по сану. А там земля - сплошняком камни, кирпичи, железки, со старых времен от стройки еще осталось. Марья Ивановна подходила, видела, как Воробей, мокрый, как крыса, в хламе этом уродовался: ни ломом толком не возьмешь, ни лопатой. И костей было - чуть не на полметра; сколько тут их, попов, похоронено. Воробей, как дьявол какой, по пояс в бульонках стоял: и наверх не вытащишь - у церкви народу прорва, и в яме не развернешься. Так и корячился до темноты, а начал рано.
- Земля тяжелая, Лешенька? - тяжело наклонялась над запаренным Воробьем Марья Ивановна.
- Пустое, Марья Ивановна, для батюшки конфетку сделаем.
И действительно сделал. Два метра глубиной, ровненькая, дно еловыми ветками выложил. Не могилка - загляденье.
...Воробей подошел к церкви, погулял вокруг - тянул свободное время. Все ж к прокурору зовут, не в кино. Поднялся на паперть. Нищие разом заныли, запричитали, но, разглядев местного, смолкли. Воробей снял шляпу и толкнул тяжелую дверь.
В прохладном полумраке церкви у левого Никольского алтаря стояло четыре гроба на специальных для того скамейках. Возле гробов, по-домашнему, спокойно, хлопотали родственники: прихорашивали, поправляли покойниц. Все четверо были старушки.
Иногда здесь и крестили, если не было гробов, а если были, то крестили в крестильной. Там же Батя полгода назад крестил и Витьку, сына Воробья. Крестным был Кутя, а крестной матерью Валькина подруга с Лобни Ирка.
Воробей подошел к стойке, за которой Марья Ивановна оформляла усопших. Тяжелый шаг Воробья оторвал Марью Ивановну от дел:
- У вас отпевание?
- Это я, Марья Ивановна, Лешка Воробей...
- Лешенька, а я тебя и не узнала. Ты что, выходной сегодня? Наряженный...
- Да нет, - Воробей замялся, - к следователю мне скоро... В прокуратуру. Шел вот - зашел...
- Чего ж ты опять натворил? Господи! - она искренне всплеснула руками.
- Да за старое, еще до больницы, когда пил... Адвокат сказал, простят, не посадят. А там кто его знает... Значит вот, на всякий случай... до свидания. Батя-то где?
- Батюшка? Обедает. Посмотри в крестильной. Ну, дай Бог тебе, Лешенька. - Она мелко перекрестила его.
- К чер... - Воробей подавился. - Спасибо, Марья Ивановна.
Воробей дошел до главного алтаря, поздоровался с Анатолием Николаевичем, горбатым стареньким монахом, прохромавшим через церковь насквозь.
