Первый отряд. Истина | страница 43



Мы выходим на станции Нойкёльн, минуем велосипедные стойла. Человек на велосипеде и с сумкой через плечо всегда ассоциировался у меня с работником почты. Берлин — город свихнувшихся почтальонов: велосипеды везде. На них едут люди всех возрастов, полов и конфессий, с сумками, с рюкзаками, с пакетами, с детьми, с собаками, с комнатными растениями. Слишком много велосипедов, точно город захлебнулся в международных посылках и письмах…

Эрвин сворачивает с проспекта в одну из узких улочек справа. Турецкие лавки. Турецкие вывески. Турецкая эстрада гремит из пластиковых турецких шалманов. Турецкий рынок на Рихард-платц — ковры, арбузы, полотенца, дыни и персики… У входа в рынок худой морщинистый турок с достоинством излагает что-то молчаливой группе собратьев. Я не понимаю его язык, но чувствую, что он врет. Собратья кивают, верят, расходятся. Чуть в стороне, на газоне, лежат в обнимку две хорошо одетые женщины лет под сорок. Морщинистый смотрит на них долгим лакричным взглядом, потом сплевывает себе под ноги тягучий комок слюны…

Мы сворачиваем на Бёмише штрассе, и в центре города, в центре турецкой мовиды обнаруживаются вдруг деревенского вида коттеджи с аккуратными ухоженными участками. Сидя на тротуаре, привалившись спиной к ограде одного из коттеджей, краснолицый абориген с ирокезом кормит лохматую собаку таблетками. Собака уныло и виновато воротит морду.

— Жри, жри, заменит тебе завтрак, обед и ужин! — напористо хрипит краснолицый. — Ну, давай, жри, ты же охотничья, а это же Риттер Ягд!..


Собака вдруг напрягается, скалит желтые зубы. Краснолицый с досадой съедает таблетки сам. Я останавливаюсь и смотрю туда же, куда смотрит собака. Лиса.

Рыжая лиса на трех лапах быстро перебегает дорогу. Четвертая лапа волочится по асфальту, оставляя за собой бурый след.

— Это Берлин, цукершнеке, — говорит равнодушно Эрвин.

…Дверь открывает зашпаклеванная белой пудрой Мадина с окровавленным ртом.

5

ХРАНИТЬ ВЕЧНО

«Агенту N Документ № 1 Дело № 36875

Надежда Олеговна Русланова 1928 г р., г. Мурманск

Родители — Олег и Мария Руслановы, цирковые гимнасты, заслуженные артисты СССР, с 1940 г. — враги народа.

С 1931 г. — ребенок состоит на учете в детском отделении городского психиатрического диспансера. Выписка из истории болезни: «жалобы на головные боли, нервозность, спутанность сознания; расстройство цнс по эпилепсическому типу; психомоторные расстройства; явления слуховых и визуальных галлюцинаций». Асоциальное поведение.