(Обзор Временника. Книжное поле)
— Движение стихоловства захватывает все более крепостей у высохшего языка, запаленного бегом пространств человечества. Попытки выйти из трех измерений: рифмы, размера и содержания приняли массовый характер общего гула взволнованных поэтических толп. По большей части они не идут дальше усвоения внешнего вида предводителей, что часто бывает смешно и уродливо. Поэтические маленькие Цахесы Цинноберы усвоили тон победы, как реплику, подслушанную нами в малороссийском селе: грудной ребенок, спавший на руках матери (поэзии?) вдруг сказал басом: — «Мама, дай с…, а то батогом!».
— Исследование закона времени В. В. Хлебникова все более определяется как закон мира. Между тем неслышные результат этих исследований крадутся кабинетами ученых. Не удивимся, если присвоенный кем-либо, он неожиданно появится в чьей-нибудь «общедоступной» теории, как «давно подозреваемое» четвертое измерение.
— В «Русских Ведомостях» В. Я. Брюсов, разбирая стихи г. Эренбурга, ни с того ни с сего, обернулся с окриком (страха?) на авторов «Трубы Марсиан», обозвав ее «грубым оригинальничаньем». Мы не ставим в упрек это человеку, раздраженному дружными лаем критиков, почуявших слабость волчьих зубов, но удивляемся почему В. Я. Брюсов не подтвердил своей мысли разбором обращенного к его поколению обвинения? Неужели страницы обслуживаемой им газеты диктуют и ему темы его критических обращений?
— Изданное и-вом Центрифуга «Распевочное единство» явилось странным опытом саморекламы издателя на могиле не могущего защититься автора. Замышленная, очевидно как боевое выступление в области исследования стиха, написанная великолепно горящим языком, с острыми и самобытными терминами, с новизной основных положений, книга эта издана г. Бобровыми в виде ученической работы, снабженной снисходительным предисловием с одной стороны и комментариями с другой. Такой псевдо-научный сандвич конечно съеден псевдо-ученым рынком с охотой и уже одни благожелательные отзывы о ней филистеров могли бы возмутить всякого не помышляющего о славе благонамеренной учености. Кроме такого извращения умышленной внешности творения одного из самых молодых и горячих участников «Лирня» неприятно и грустно видеть как комментатор заботится об издании своих комментариев, якобы предвосхищающих мысли оригинального творения, а не о нем самом, хотя бы наприм. печатая титульный лист комментарий крупнейшим шрифтом и помещая свой личный автограф на обложке.
