утеряло эту наглядность и тяжелые значения распределились поровну между приставкой и глаголом причем и первостепенное значение образности отошло к первой.
Ту. Очевидно происхождение от наречия тут. Значение — указания — ту-склый = стеклянно-блестящий; Ту-ман = заманивающий; Ту-лово — главная часть тела (как го-лова = верхняя часть); Ту-земец = коренной житель страны; Ту-мак = удар — цель маха.
Па. Значение: бывший объем извне сжатого в образе понятия, закл. в слове к которому па приставлено
Это опять таки не видоизмененное по так как замены одной приставки другою быть не может; по означая действие протекающее во времени, всегда и подчинено этому времени Так, в словах полуда, погонщик, порыв. последователь, послух, поклон, все время главенствует глагольное речение и самостоятельность значений этих слов сомнительна. Иначе говоря — приставка здесь присоединена механически и не имеет самостоятельного значения, она слышна здесь и не привилась к понятию ей облекаемому. Между тем в словах: пазуха = место, занимаемое приподнятой дыханием грудью, палуба = покрытая лубом часть корабля, пастырь = пастух душ, священник (нем. пасторь?), пасынок = заменяющий сына, падчерица = дочь, паморок = глубина сознания.
Также помнить и память, где для одного поняла понадобились разные оттенки при словопроизводстве, значение при котором стоить приставка подчинено ей до полного обновления его понятия.
Го: значение высоты в точном и переносном смысле. Гореть = подниматься вверх, возноситься. Гора = поднятая поверхность земли. Гордый = высокородный; город = строился на возвышении; Государь = Высокий судья; Голова = верхняя часть тела. Гоп = восклицание при прыжке.
Я. значение: объема. б. м. остаток вспомогательного глагола «яти», сохранявшегося в производных веять, поять, лиять. рьять, сеять; наконец: брать, звать, спать и т. д.
Слова: ящик, яма = обнимающие: ямки = ухват; якорь = цепляющийся за корье; ястреб = берущий падаль — стребу; язва = раскрывающая зев; ялая, яловые = пустая внутри; ядро = внутренности шара.
Новизна этих приставок дает нам только лишнюю уверенность в ненужности всяких филологических изысканий, так как, не будучи зарегистрированы официальным языковедением, они своей наглядностью грызут внутренности языковеда, мечтающего о диете грамматических сухариков.
Поэтому пусть и впредь они останутся запретными для его ежедневного супа глупости. На основании закона об авторском праве, мы запрещаем пользоваться ими кроме как в стихах и тем более вносить их в списки каких бы то ни было руководств и пособий.
