Проведя двадцать лет в беспрестанных нападках на брак — этот институт порока для обоих полов, этот постепенно смыкающийся капкан, — однажды вечером на презентации группы молодых журналистов он познакомился с Сарой. Она пригласила его на ужин, потому что на этой встрече работала, и в число ее задач входило взять у него интервью. В то время он слыл в Америке, наверное, самым известным женоненавистником. Он всегда утверждал, что «великая страсть» быстро изнашивается. И даже установил собственный предел: один год, три месяца и одиннадцать дней.
С Сарой ему не удалось проверить справедливость этих цифр. Спустя восемь месяцев после того, как он встретил ее, через три недели после свадьбы она погибла в кораблекрушении. Его там не было, поскольку, когда это произошло, он работал в офисе «Премьера».
Это случилось давным-давно. И все же не было ни дня, когда бы он не вспоминал и не думал о ней.
У Сары часто менялось настроение: она то казалась мрачной, то веселилась от души, то впадала в раздумья, то громко смеялась. Ее фамилия была Дингл, и она часто говорила, что вышла за него замуж исключительно ради того, чтобы ее сменить, — поскольку, по ее словам, та всегда смущала ее.
Он не мог объяснить, почему в эти мгновения в каюте ему вспомнилась Сара.
Это было просто глупо. Видимо, он старел.
В автобаре он заказал свежесрезанные ягоды земляники и вывел на дисплей библиотечный каталог. Там он отыскал роман Рэмси Таггарта, который давно хотел просмотреть. Таггарт считался одним из его открытий, но начинал плыть по течению. Макаллистер имел с ним беседу и указал, что тот делает не так. Тем не менее последняя книга — отчаянно скучная мелодрама об-адюльтере-в-горах — не свидетельствовала об улучшении. Если тенденция продолжится и в этой самой последней книге, то у Макаллистера не останется другого выбора, кроме как расшевелить его более серьезными мерами. Публичными высказываниями.
Он думал и думал о разговоре с Кейси, поскольку ему казалось, что он упустил какие-то детали. Он не был из числа тех, кого беспокоит мнение других, и все же добровольно согласился на интервью, которое давать ему сейчас было не с руки.
«Почему?»
Постепенно ему стало казаться, что ему хочется спуститься на поверхность Малейвы-3. Побродить среди развалин и проникнуться величием окружающего. Пропитаться до мозга костей ощущением надвигающейся катастрофы. «А что, если остаться на поверхности обреченной планеты и наблюдать за титаническими разрушениями?»
