— Мне она кажется не вполне удобной, — отозвался он.
— Хорошо, — сказала Кейси. Она была сама уступчивость. — Где бы вы предложили встретиться?
— Спрошу у вас, как у понятливого и смышленого журналиста. Собираясь взять у кого-нибудь интервью о значении «Титаника» или «Ранкосаса», где бы вы предложили побеседовать?
Она смутилась.
— Н-ну, не знаю…
— Поскольку оба судна давно восстановлены и вполне приспособлены для посещений, лучшим местом, безусловно, была бы каюта на самом корабле.
— О! — воскликнула она. И опять: — О! Вы о высадке на поверхность?
Подразумевал ли он именно это? Вполне возможно. Событие подобного рода непременно осветят. И участие в нем не нанесет вреда его репутации. Он, пожалуй, сумел бы правильно интерпретировать события. Мир умников, сентименталистов и моралистов в течение следующих нескольких дней будет переживать нечто необычайное, извлекая уроки из смерти разумных существ. (О том, насколько разумных, эссе, разумеется, упоминать не будет.) Как обычно, это событие будет преподнесено как предостережение от Всевышнего. Ему пришло в голову, что если хоть одно из этих несчастных созданий и в самом деле будет обнаружено, то раздастся душераздирающий вопль негодования, призывающий к отчаянным попыткам спасти его, — возможно, даже на палубах «Вечерней звезды».
«А в самом деле, почему бы и нет?»
— Да, — решительно проговорил он. — Если хотите поговорить об Обреченной, то сама Обреченная — вот место, куда нам следовало бы отправиться.
Она колебалась.
— Не понимаю, как мы это устроим? Туда что, посылают какие-нибудь группы?
Он рассмеялся.
— Нет. Но, уверен, это поправимо. У нас есть два дня. Я посмотрю, что можно сделать.
* * *
Макаллистер вернулся в свою отдельную улучшенную каюту, запер дверь и опустился в кресло.
Эта журналистка напомнила ему Сару.
Нет, не внешне. Черты лица у Сары были мягче, волосы чуть темнее и не такие пышные. Обе женщины были одного роста, но стоило вглядеться получше, и уловить сходство во внешнем виде становилось очень сложно.
И все же оно существовало.
Наверное, глаза. Но у Сары глаза были зелеными, а у Кейси — голубыми. Тем не менее он узнал этот решительный взгляд и, наверное, еще что-то в ее облике — как она улыбалась уголками губ или как говорила сипловатым мягким голосом, считая, что это работает на нее, — разницы почти не было. Либо просто-напросто разыгралось его неистовое воображение — ведь он отправился в рейс, который, вне всякого сомнения, войдет в историю, и Сара сейчас могла бы быть с ним.
