У них не требовали отпечатков пальцев. И не брали никаких подписок.
За ними не ездили и не сломились молодцеватые парни в широких пиджаках и низко надвинутых шляпах, вид которых ясно говорит, для чего они тенью следуют за гостем.
К ним не подсылали провокаторов, чтоб предложить кучу денег за измену родине.
Репортеры не задавали им глупых и каверзных вопросов, не вызывали на инциденты и не печатали о них скандальной хроники.
Они ездили и ходили всюду, где хотели, смотрели все, что хотели.
И тот, кто честен, видел то, что есть, и не видел того, чего нет.
Летом 1955 года толпы туристов бродили по улицам советских городов.
— Я объездил всю вашу страну в поисках железного занавеса и нашел... противопожарный занавес из железа на сцене южноморского оперного театра, — шутил профессор права из Сан-Франциско.
Приезжавшие в Южноморск зарубежные гости старались обязательно посмотреть раскопки древнего Эоса...
Сегодня экспедиция Лаврентьева принимает гостей из Германской Демократической Республики.
Показав гостям древний город, археологи пригласили их к столу. Он накрыт под тентом, недалеко от кургана, на котором уже спущен флаг. Стоят небольшие амфоры с вином, блюда с закусками, гидрии с холодным медком, который в Терновке умеют делать как нигде в округе. На белой скатерти еще резче выделяется иссиня-черная блестящая лакировка киликов, канфаров и скифосов, заменивших бокалы, чашки и стаканы.
После первых тостов поднялся немолодой худощавый немец в светлом пиджаке и квадратных роговых очках, сидевший рядом с Сергеем Ивановичем.
— Геноссе Лаврентьев, дорогие друзья! За этим необычным столом, — немец взглянул на канфар, который он держал в руке, — были сказаны добрые слова в адрес моего народа, нашей Демократической Республики. Спасибо за них. Мы, немцы, глубоко уважаем нашего любезного хозяина профессора Лаврентьева. Хочу присоединиться к замечательным словам, которые геноссе Лаврентьев недавно произнес на конгрессе мира: «Пусть на нашей планете никогда больше не будет руин, кроме тех, — гость сделал жест в сторону раскопок, — которые открывают археологи — люди самой мирной профессии». Разрешите, геноссе, из этого древнего бокала выпить за человека, за мир, за цивилизацию, которую человечество рождало в тяжких муках не для того, чтобы еще в более страшных муках похоронить ее плоды.
Все зааплодировали. Оратор обменялся с Лаврентьевым долгим рукопожатием. Обед продолжался в шумной и непринужденной обстановке...
