Одри резко повернулась, открыла было рот, но тут же опомнилась, глубоко вздохнула и дрожащим голосом упрекнула Маричелли:
— Если бы вы не пустились бежать…
— Я никогда не бегаю, — хладнокровно возразил он.
— …этого не случилось бы! — прошипела она. — Я хотела извиниться перед вами, а как это сделать, если вы не желаете меня слушать?
— Извиниться? — с искренним удивлением повторил он.
— Да. За то, что я накричала на вас сегодня утром. За то, что… ну, вы понимаете… Я не знала, что это ваша квартира! Понятно? Хотя вы вели себя так… будто даже не замечаете, что вас оскорбляют!
Не меняя выражения лица, Витторио спокойно сказал:
— Я замечал.
Одри отвела глаза, с опозданием вспомнив свою клятву соблюдать вежливость, и пробормотала:
— Ну да, я вышла из себя… Я надеялась, что вы поговорили с Вулфом и вопрос решился.
— Он решился, — невозмутимо сказал Витторио, сунул свернутую трубочкой бумагу в задний карман джинсов и перешел на другую сторону ямы.
Но не так, как мне бы хотелось! — подумала Одри и закусила губу, увидев, что он распутывает какую-то проволоку. Было ясно, что ограда все-таки существовала. Нынешняя невозмутимость Маричелли только подчеркивала необычность его недавнего взрыва. Нахмурившись, Одри невольно шарахнулась, когда он перепрыгнул через яму и приземлился прямо перед ней.
— Хоть раз в жизни сделайте что-нибудь полезное, — негромко велел он. — Стойте на месте.
Витторио подобрал деревянный молоток и принялся вколачивать в землю столбы. Одри следила за ним, размышляя, не признаться ли в содеянном. Конечно, ей влетит, но, может быть, не слишком сильно. Может быть, Витторио даже поймет ее… вот только она не могла найти нужных слов.
— Вы всегда поднимаете такой шум… — пробормотала она. — Ну что с того, если я поставлю на этом участке несколько клеток? Начнется конец света?
Вручив женщине молоток, Маричелли вынул из кармана кусок бечевки, примотал его концы к столбам, проверил натяжение, забрал молоток и ушел бы, не останови Одри его. Попробуй быть вежливой, сказала она себе. Только попробуй, Одри. Попытка не пытка.
— Что, оседание земли? — спросила она, рассматривая яму и всем своим видом показывая глубочайший интерес. К счастью, Одри не видела, каким взглядом смерил ее Витторио.
— Мы считаем, что это погреб, — ответил он. — Сегодня ночью прошел дождь и окончательно ослабил верхний слой почвы.
— Надо же…
— Вы еще не перестали притворяться туристкой?
— Я не притворялась, — возразила Одри. Она наконец подняла глаза и заставила себя улыбнуться. — Я заметила вас в тот момент, когда шла от Колизея. А потом я собиралась осмотреть церковь святого Петра в оковах, — с наигранным пылом объяснила она.
