К утру нас, двадцатку первокурсников, охраняли уже только
трое, но мы-то этого не знали. Они отгоняли от дома и подгоняли к нему свои
машины, дабы создать впечатление, будто их там многое множество, а мы и не
заметили, что и машины всегда одни и те же, и лица тоже. В общем, в этих
соревнованиях мы не победили.
Случилось так, что в то утро приехали мои отец и мать - посмотреть, как поживает в Бостоне их сын, - и ребята из братства морочили им головы,
пока мы, похищенные, не вернулись в общежитие. После попыток бегства и
бессонной ночи я был измотан и грязен до невероятия, и родители, увидев, на что
похож их обучающийся в МТИ сын, пришли в совершенный ужас.
Мало того, я еще и шею себе свернул, отчего во время
построения на военной подготовке я просто не мог смотреть прямо перед собой.
Наш командир взял меня за голову, повернул ее куда следует и рявкнул:
- Смотреть вперед!
Я весь перекосился и сморщился:
- Не могу, сэр!
- О простите! - виноватым тоном произнес он.
Так или иначе, моя долгая, упорная борьба с теми, кто
пытался меня связать, заслужила мне репутацию самую грозную, и в итоге, насчет
«слабака» мне больше волноваться было нечего -
большое облегчение.
Я часто слушал разговоры своих товарищей по комнате - оба учились на старшем курсе - о теоретической физике. Как-то раз они
бились над задачей, решение которой представлялось мне совершенно ясным, и я
спросил:
- А почему вы не
воспользуетесь уравнением Баронелли?
- Как это! - воскликнули они. - Ты о чем?
Я объяснил - о чем,
и как оно в данном случае работает, как решает задачу. Тут же выяснилось, что в
виду я имел уравнение Бернулли. Дело в том, что я прочитал о нем в
энциклопедии, ни с кем его не обсуждал и как произносится имя человека, который
это уравнение вывел, не знал.
Тем не менее на моих товарищей я произвел немалое
впечатление, и с тех пор они стали обсуждать со мной физические проблемы - далеко не каждую мне удавалось разрешать с
такой же легкостью, - и когда на
следующий год я сам начал проходить этот курс, он дался мне без труда. Хороший,
между прочим, метод образования: решать задачи для старшекурсников, выясняя
заодно, как что произносится.
Я пристрастился посещать по вторникам бальный зал «Реймор и
Плеймор» - собственно, это были две
танцевальных площадки, соединенные в одну. Товарищи по братству на эти
«общедоступные» танцплощадки не ходили, предпочитали собственные, приводя на
них девушек из верхов общества, с которыми они знакомились «приличным образом».
Меня же, если я знакомился с девушкой, не волновало, откуда она да из какой
семьи, вот я и ходил на эти танцульки, несмотря на неодобрение товарищей (к
тому времени я уже учился на предпоследнем курсе, так что воспрепятствовать мне
они не могли) - и отлично проводил там
время.
