Это был хороший вопрос. Какая-то
часть моего сознания с опаской регистрировала все происходившее, но другая
тешила себя буйными фантазиями. Наконец-то, после более чем десяти лет надежд,
они начинали осуществляться. Я жил в туристском городе, который не посещался
туристами, да их сюда и заманить-то было нечем. Единственная претензия Бетела
на место в истории состояла в том, что он был кладбищем мафиози. В 1920-х боссы
мафии, приканчивая где-нибудь в Куинсе или Бруклине прежнего коллегу, совершали
двухчасовую поездку по скоростной магистрали штата Нью-Йорк и зарывали труп в
Уайт-Лейке, где его никто уже и никогда отыскать не мог. Это был город, в
который и живые, и мертвые приезжали затем, чтобы исчезнуть навсегда. Теперь же
его предстояло возвратить к жизни самому большому, какое когда-либо видел мир, сборищу
людей.
А кроме того, я смутно сознавал,
что, позвонив Майку Лангу и приведя фестиваль в Бетел, я переступил через границы,
очерченные для моей натуры. И занял вдруг место куда более приметное, чем то, к
какому я привык. Да, я проводил музыкальные фестивали, однако они особого
внимания к себе не привлекали – собственно, не привлекали никакого, оставаясь
словно бы невидимками. Люди, которые делали нечто значительное – Марк Ротко,
Теннесси Уильямс, Трумен Капоте, – принадлежали к другой вселенной. Я не был им
ровней. Так что же изменилось? – гадал я. Стал ли для меня толчком «Стоунволл»?
То, что я открыто проявил себя на новом для меня, более глубоком уровне – на
уровне моего гнева и мужества? В дни восстания я определенно не считал нужным таиться
от всех. И быть может, это подействовало на меня сильнее, чем я полагал.
Конечно, я питал сомнения, и не
такие уж и бессознательные. Возвращаясь в мотель и понемногу приходя в себя, я
начал понимать весь масштаб случившегося в закусочной. Возможно, те люди были
правы. Не исключено, что все может закончиться очень плохо. Толпы в пятьдесят
тысяч человек Уайт-Лейк ни разу еще не видал. При таком скоплении людей без осложнений
не обойтись. И что может произойти, если людьми этими вдруг овладеет паника?
По счастью, у самого меня времени
на панику не было. Едва въехав на «бьюике» в наш двор, я понял, что точку
возврата мы миновали. Парковка его была забита грузовиками, лимузинами,
тягачами с прицепами – и машины эти все прибывали. Майк Ланг вызвал свою армию
и теперь она нагрянула сюда во всей ее силе. Одно только число стоявших на
парковке легковушек и грузовиков привело меня в восторг, смешанный с легким
испугом. Заполненной наша парковка никогда не бывала, а теперь – вот вам,
пожалуйста. И на меня ниспало с небес, точно большой мешок с цементом,
откровение:
