.
А затем мне явилось видение
чистой отваги и ликования. В центре парковки стоял посреди дикого хаоса мой
папа – стоял, точно бесстрашный матадор, направляя машины в разные части наших
владений. Его большие ладони, ладони кровельщика, указывали то в одну сторону,
то в другую. Он руководил скрипучими грузовиками и фешенебельными легковушками
так, точно они были его работниками. Одетый в обычный свой вечно заляпанный смолой
комбинезон и рубашку с короткими рукавами, не скрывавшими его могучих рук, он
казался квинтэссенцией простого работяги, который внезапно стал королем. И я
видел – папа испытывает наслаждение. Прожив жизнь, состоявшую из разочарований
и неудач, он остался готовым к большому делу, а какие оно может сулить
неприятности – на это ему явно было наплевать.
Это был его праздник –
возможно, последний, подумал я, вспомнив о неладах с папиным здоровьем. И ему
хватило отваги пойти навстречу этому празднику как то подобает мужчине.
В нашей конторе мама с апломбом
актрисы-неудачницы, наконец-то выпущенной на сцену, разговаривала по телефону.
Звонки от людей, желавших заказать комнату, поступали непрерывно. Мама
заполняла регистрационные бланки, до сей поры валявшиеся у нас без всякого
дела. И тем временем отвечала на вопросы в ее хорошо знакомой мне манере.
– Дорогуша, мы в кредитных
карточках ничего не понимаем… Мы не резервируем комнаты, в которых нет
кондиционеров… В одних комнатах вода есть, в других нет… Послушайте, дорогуша,
у меня нет времени на разговоры… Вы приезжаете, мы находим для вас место, э?...
Нет, чеков не присылайте. Пришлите наличные. Сколько? Пришлите две сотни и мы
что-нибудь придумаем.
Стоило ей положить трубку, как
телефон зазвонил снова. Я поднял ее, сразу же положил и передал телефон Майку
Лангу.
– Все эти звонки, Майк, будут
мешать вашему жонглированию на натянутой проволоке, – сказал я.
Ланг позвонил в несколько мест и
через пару часов телефонная компания прислала к нам небольшую армию, состоявшую
из грузовиков и телефонистов, которые установили в мотеле кучу аппаратов, чтобы
ими могли пользоваться и сам Майк, и его люди. Установили они и телефон-автомат,
– чего я безуспешно добивался от компании в течение последних трех лет.
У конторы уже толпилось около
сотни вудстокцев – техников, снабженцев, мусорщиков – всех их требовалось
как-то расселить. А скоро должны были появиться и другие.
Впервые за историю «Эль-Монако»
все его комнаты оказались заполненными. Мама стояла за столом конторы, принимая
деньги и раздавая ключи, даром что ни один их них ни к каким замкам не
подходил.
