– Я тебя часто в киношке вижу, –
сказал он, – вижу, как ты свои причиндалы тискаешь. Но это пустяки в сравнении
с тем, что с тобой сделаю я.
С этими словами он вытащил
удостоверение и значок полицейского и сунул их мне в лицо. А затем резко
толкнул в шедший вдоль закусочной проулок. Там он прижал меня к стене, ухватил
за мошонку и сильно сдавил ее.
Почти обезумев от ужаса, я изо
всей мочи двинул его в глаз. Он отшатнулся, схватился за глаз, упал на колени.
А я побежал – так быстро, как в
жизни своей не бегал. Бежал, пока не увидел автобус, в который как раз начали
садиться пассажиры. Я заскочил в него, отыскал в кармане мелочь – Господи, в
кои-то веки ее оказалось ровно столько, сколько требовалось! – и этот железный
бегемот неторопливо повез меня прочь от опасности.
В большинстве случаев копы
оказывались нашими врагами. Даже если они не нападали на нас сами, то уж
защищать от нападений и не думали. Когда гея избивали в общественной уборной и
он шел после этого в полицию, копы только посмеивались: «И по заслугам тебе,
гомик». Права, которые большинство американцев считает гарантированными, словно
испарялись в ту минуту, как у копа возникало подозрение, что ты – гей.
Существовали, конечно, места, в
которых мы могли чувствовать себя уютно и спокойно. У нас имелись Файер-Айленд,
пляж № 1 на Риис, Провинстаун на мысе Кейп-Код, но даже там можно было
нарваться на неприятности.
Как же не проникнуться
ненавистью к себе, если общество с такой силой презирает тебя? Интернализированная
гомофобия поражала очень многих из нас. То была первая серьезная болезнь,
поразившая наше сообщество, и это она проложила путь для СПИДа и ВИЧ-инфекции.
Если ты не ожидаешь любви, секс
становится переживанием чисто телесным. Связанные с ним удовольствия,
физические и эмоциональные подъемы, высвобождение энергии – все это служит
способом бегства из тюрьмы одиночества, открытого неприятия тебя миром
«нормальных» людей. Одно лишь сознание своей желанности, пусть даже лишь
сексуальной, обращается для тебя в оправдание жизни. Быть желанным, значит
иметь причину для того, чтобы продолжать жить дальше. Сексуальные контакты, как
их ни определяй, становятся лекарством от экзистенциального одиночества, которое
пропитывает собою жизнь многих геев.
Когда общество ненавидит тебя за
твое сексуальное поведение, секс обращается в революционное деяние, а для
многих и в способ выражения своего гнева. Это поднятый кверху средний палец,
которым ты тычешь в глаза всем тем, кто тебя презирает. Он подчеркивает твое
отличие от них. Он требует для тебя права на жизнь. Это как серия
недвусмысленных, брошенных миру в лицо фотографий Роберта Мэплторпа. Неукротимая
сила, которая принадлежит тебе так же, как каждый твой вдох и выдох.
