— С басилевсом говорите почтительно. На вопросы отвечайте правдиво. Оружие оставите мне.
— Басилевс нас боится? — не выдержал Парис.
Страж даже не взглянул на него.
— Таков закон.
Потом они долго сидели в пустом зале.
— Неужели здесь может быть что-то красивое? — спросил Парис после долгого молчаливого ожидания.
Наконец к ним вышел человек возраста Рамзеса. Борода его начинала седеть. С некоторых пор всех людей старше себя Ба сравнивал с Рамзесом Великим. Пока что Великий Дом выиграл все сравнения.
— Кто из вас сын царя?
— Я, — сказал Парис.
— Какой страной правит твой отец?
— Троей и Илионом.
— А-а… Это тот город, который некогда взял Геракл.
— Меня тогда еще не было, — сказал Парис.
— Конечно. Ты молод.
— Если бы я уже был, Геракл не взял бы город.
— Ты самонадеян. Геракл был велик, ему ничто не могло противиться. И я тоже. — Он помолчал. — Меня зовут Тиндарей, я басилевс Спарты.
Вошел слуга. Началась трапеза.
В горшках подали похлебку. Ба-Кхенну-ф попробовал и понял, что сила воли уже не понадобится когда-то после. Вся сила воли нужна сейчас, иначе он это кушанье не осилит и хозяин дома будет оскорблен.
Вино принесли, изрядно разбавленное водой. Впоследствии Ба-Кхенну-ф узнал, что даны вообще не пьют неразбавленное вино, но тогда первый глоток его удивил.
— О Тиндарей, мы много слышали о редкой красоте твоих дочерей, — произнес Ба заготовленную заранее фразу.
— Конечно, они красивы. Будь по-другому, их не взяли бы в жены лучшие мужи Ахайи.
— Муж Елены — Менелай, — сказал Ба. — А второй?
— Муж Клитемнестры — сам Агамемнон, глава Атридесов. Она живет с ним в Микенах. Две сестры — два брата, все достойны друг друга!
— А можно увидеть твою дочь Елену? — вдруг спросил Парис.
— Жена не выходит к незнакомцам, когда мужа нет дома.
И едва Ба услыхал ответ, у него отлегло от сердца. Он даже не сумел сдержать улыбку радости.
— Напрасно улыбаешься, странник. Мы, народ данов, соблюдаем обычаи.
— Это очень похвально, — произнес Ба-Кхенну-ф. — Это действительно похвально, о Тиндарей, басилевс Спарты.
Трапеза не была ни щедрой, ни веселой. Спать их положили в одной комнате, устлав пол шкурами.
Ночью Ба думал. Он пытался определить бога, в которого верит, и силу, которой служит. То, что он для себя выбрал, как оно называется? Особый путь, узкий и сложный. Или, проще: предание себя, передача себя чему-то высшему. Он, Ба-Кхенну-ф, есть человек, предавший себя единому богу, и нет для него больше богов, кроме этого бога. Его ведет по жизни высшая власть…
