Барчук наклонился и похлопал Чингиса по колену, похоже, даже не заметив, как насторожилась охрана.
— Много лет мы довольствовались объедками, лучшее мясо было за крепостными стенами.
— А ты хочешь, чтобы их разрушили, — пробормотал Чингис.
— Конечно. Отдай только уйгурам тангутские библиотеки. Еще мы видели у тангутов редкие драгоценные камни, похожие на молоко и огонь, — их не продают, что бы мы ни предлагали взамен.
Пока Барчук говорил, Чингис не сводил с него глаз. Хан уйгуров прекрасно знал, что не имеет права требовать части военной добычи. Войскам не платили, и все, что они добыли в набеге, традиционно считалось их собственностью. Барчук просил слишком много. Впрочем, среди других племен вряд ли найдутся охотники до библиотек Западного Ся. При этой мысли Чингис усмехнулся.
— Рукописи твои, Барчук, обещаю. Остальное достанется победителям, если на то будет воля великого Отца-неба. Я не могу выделить тебе особую долю.
Барчук выпрямился и неохотно кивнул.
— Хорошо, повелитель, мы сами возьмем у тангутов, что нам причитается. Я видел, как их лошади топчут на дорогах людей. Видел, как уйгуры умирают от голода, а тангуты жиреют на обильных урожаях, ни с кем не делясь. Мои воины пришли сюда, чтобы потребовать с них плату за гордыню, и наши поля и города теперь пусты. Повелитель, уйгуры с тобой, со всеми своими юртами, лошадьми, солью и кровью.
Чингис подался вперед, и мужчины обменялись быстрым рукопожатием, за которым скрывалось нечто серьезное. Другие племена ждали своего часа, чтобы поклясться в верности Чингису публично. Приняв клятву от Барчука в узком кругу, он показал хану уйгуров, что поддерживает его, а подобную милость просто так не оказывают.
— Прежде чем мы выйдем к людям, Барчук, я хочу кое о чем тебя попросить, — произнес Чингис.
Барчук, который уже начал подниматься, замер с застывшим лицом, поняв, что разговор еще не закончен.
— Мой самый младший брат намерен учиться, — продолжил Чингис. — Встань, Тэмуге, покажись.
Барчук оглянулся и увидел худощавого юношу, который встал и качнул головой. Хан уйгуров ответил ему сдержанным кивком и снова посмотрел на Чингиса.
— Шаман Кокэчу станет его наставником, когда придет время. Я хотел бы, чтобы они сумели прочитать все, что сочтут нужным: и ваши рукописи, и те, которые мы, может, добудем у врага.
— Уйгуры исполнят твои пожелания, повелитель, — сказал Барчук.
Не слишком большая просьба. Странно, что Чингис смутился, подумал он. Тэмуге просиял, а Кокэчу церемонно наклонил голову, словно ему оказали большую честь.
