Автобус миновал крошечную деревянную часовню, где с трудом смогли бы поместиться даже двое молившихся, и остановился на развороте.
— Конечная, — объявил водитель своему последнему пассажиру.
Деревня показалась Сергею вымершей.
— А здесь вообще живет кто? — с сомнением спросил он.
— Если б не жили, то маршрута не было бы. Вон там люди, где брадец на заборе.
На заборе сохла рыболовная сеть. Сергей открыл незапертую калитку и удивился дружелюбию хозяйской собаки — она не спеша вышла навстречу, завиляла хвостом. Хозяин оказался таким же добрым и неторопливым.
— Ася Грошунина? Нет, точно такую не знал… Я здесь всего с шестьдесят первого года живу, — сказал он. — А из старожилов у нас Олёй Чуппуев, через пять домов от меня. Как увидишь качули да грянки вспаханные, значит, там он и живет…
Олёй оказался голубоглазым и ширококостным стариком. На вид старожилу было не больше семидесяти.
— Ленка, Олька, что вы тут шелыгаетесь, не слышно ничего! — прикрикнул он на носившихся по избе раскрасневшихся девчонок, и объяснил гостю. — На каникулы приехали, озорницы… Извиняюсь, я не расслышал, так кого вы ищете?
Сергей повторил свой вопрос.
— Ах, вон оно что, — Чуппуев отозвался так многозначительно, что сердце у Сергея сжалось от предчувствия.
— Вы не стойте на пороге-то, — сильно окая, перебила их разговор жена Чуппуева, — заходите в дом…
— Сам я ее не видел, но имя запомнил, — сказал хозяин, усадив гостя за накрытый потертой клеенкой стол. — Мать моя фельдшерицей здесь была, она эту Асю лечила. А зачем она вам?
— Я с ее внучкой знаком, — объяснил Сергей хозяину. — Ведь у Аси было потомство?
— Потомство? — Олёй недоуменно пожал плечами и переглянулся с женой. — Конечно, всяко могло быть…
Но во взгляде его было написано сомнение, что та ссыльная девушка успела выполнить свое женское предназначение на земле. Мать рассказывала ему про Асину смерть. Такое забыть трудно, потому что перед самым ее концом молния расколола старое дерево во дворе.
Сергею стало не по себе. В прежние времена он снисходительно улыбнулся бы, слушая подобные россказни. Но сейчас, в этом месте, верилось чему угодно. Он заставил себя допить чай с творожными шаньгами, и сказал, что хочет ехать следующим автобусом. Гостеприимный хозяин вывел гостя на улицу.
— Во-о-на, где она умерла, — Олёй показал на черный покосившийся домик.
В Асиной избе давно не жили. В углу стояла сломанная прялка. Под потолком качались на сквозняке высохшие до черноты травы.
