Между тем комендант распорядился надеть узнику кандалы потяжелее, "на всякий случай", потом шепнул что-то дежурному тюремщику, и тот уселся в дверях камеры.
- А теперь, синьор художник, желаю удачи. - И комендант, выпрямив сухой торс, удалился.
И вот Верещагин за работой. Марко Монти сидит точно каменный. Только изредка глубокий вздох приподымает его грудь, и тогда видно, что это все-таки живой человек.
В окно камеры прокрадывается солнце, взбирается на щербатую плитняковую стену. Карандаш художника схватил уже овал лица узника, его твердый рот и подбирается теперь к глазам и носу. Течет время. Тюремщик, который вначале с любопытством следил за каждым штрихом, соскучился и несколько раз громко зевнул. Пожилой, грузный человек в мешковатом мундире. Наверное, добрый семьянин, заботливый отец... Но тут Верещагин увидел, что тюремщика сморил сон. Смятым большим узлом осел он на своем стуле. Верещагин очутился подле Марко.
- Спрячь это, - шепнул он, всовывая в руку Монти подпилок, - придет твоя Франческа, все объяснит.
Глаза Марко мгновенно ожили. Миг - и подпилок исчез в складках полосатой куртки. Больше ни звука. Тюремщик, приоткрывший глаза, увидел все ту же картину: художника, сосредоточенно что-то штрихующего на полотне, и арестанта, похожего на изваяние.
В первое же свидание Франческа шепнула мужу:
- Доверяй художнику, как мне. Он сказал, что тебя спасут, но и ты должен кое-что сделать.
- Что?
Франческа опасливо покосилась на стражу:
- Тебе скажут. Скоро...
Сеансы в тюрьме продолжались. Однажды Верещагин попросил коменданта, чтобы ему разрешили присутствовать при свидании Монти с женой и детьми.
- От вас, синьор команданте, зависит судьба всей моей картины, ее успех, - сказал Верещагин.
Коменданту это польстило. Сам он показался себе меценатом, чуть ли не музой искусства. К художнику он был уже расположен: Верещагин показал ему наброски, сделанные с его жены и детей. Он благосклонно дал художнику разрешение писать "Семью заключенного". Это была и в самом деле трогательная картина: красавица Франческа с убитым видом смотрела на мужа, в то время как малютка на ее руках тянулся к кандалам отца, а старший мальчик, Уго, прижимался к стене, откинув гордое и непримиримое лицо.
- Ты сказал тому? - шепнула мужу Франческа.
Марко еле заметно кивнул.
21. СВИДАНИЕ НЕВЕСТЫ С ЖЕНИХОМ
- Вот я и готова.
Александр Есипов увидел широченную шелковую юбку небесно-голубого цвета, черный бархатный лиф с нежным гипюром у рук и шеи и такую же голубую ленту в золотых волосах. Ослепительная кожа, лучистые глаза...
