— Сюда случайно не попадают.
Мальчик глотнул слюну, покосившись на чугун с картошкой, исходивший паром. По столу был разбросан чеснок. Верзила отрезал толстый ломоть хлеба, положил сверху кусок розового сала и посыпал солью. Сало с хлебом! У Азата даже голова закружилась. А горячая рассыпчатая картошка с хлебом да чесноком!.. Ни один царь, наверно, так вкусно не едал!
— Не вздумай водить меня за нос! — пригрозил Одноглазый.
— Какая мне польза обманывать? Я круглый сирота. С тех пор как разбомбили дом и бабушка погибла, никого у меня не осталось.
— Лжёшь, негодяй!
Сильный удар кулаком пришелся по скуле. Азат, конечно, тут же шлепнулся на пол. Он и без того еле держался на ногах. Очнулся он не сразу. Когда пришёл в себя, увидел, что лежит в той же комнате, среди окурков, на заплёванном полу.
Начальника за столом уже не было. Одноглазый тянул из стакана самогон. Верзила по-прежнему выводил какую-то мелодию на своей гармошке.
Скула страшно болела. Азат попытался повернуться. Это не ускользнуло от Одноглазого.
— Теперь ты знаешь, во что обходится ложь? — почти ласково спросил он.
Азат крепко закрыл глаза, ожидая нового пинка. Но удара почему-то не последовало.
— А ну живей подымайся! Устраивайся с полным удобством.
От полицая всего можно ожидать. Ему ничего не стоит садануть или пнуть ногой. Большим усилием воли Азат заставил себя подняться и сесть за стол.
Одноглазый подвинул к нему чугун. Там ещё оставалось несколько картофелин.
Азат жадно потянулся к чугуну.
— Погоди! — рявкнул Одноглазый. — Картошку получишь после того, как сообщишь, где прячется твой партизанский отряд.
— Не знаю я никаких партизан!
Полицай расхохотался. Он корчился от смеха как сумасшедший: глаза его налились кровью.
— Я обшарил твои карманы, прощупал воротник и шапку. Понимаешь, ничего не нашёл, никакого письма. Где оно у тебя запрятано?
— Какое письмо?
— Вот что, маленький бандит, моё терпение лопнуло. Какое задание тебе дали? Или ты признаешься во всём, или же…
На этот раз даже не потребовался удар. Азат как сидел, так и повалился без сознания. Голод и страшная усталость сделали своё дело.
ПОДВАЛ
— Оставь ты его в покое, пёс с ним…
Азату показалось, что голос принадлежал Верзиле. Он доносился откуда-то издали…
Мальчик почувствовал, как его схватили за шиворот и потащили по полу, затем — по ступенькам, по снегу и снова по лестнице…
Что было потом, он не помнит.
Азату снились кошмары. То его преследовали гестаповцы, то какие-то призраки. Он даже во сне хромал на одну ногу и никак не мог уйти от погони.
