Неожиданно откуда-то со стороны, может быть, от вековой сосны, вершиной уходящей в весеннее небо, донёсся свист. Азат поднял голову: откуда взяться певунье-птичке в такую рань? Он перевел взгляд на своего спутника. Тот даже не остановился, будто не слышал.
Человек шел размеренным шагом, твёрдо ставя ноги. Он лишь ссутулился под тяжестью чемодана, набитого, как известно, не больно-то легкими предметами. В нём уместилась вся походная типография, это понимать надо.
Время между тем шло своим чередом. Они, пожалуй протопали по лесу около двух часов, если не больше. Тут, в чаще, тропинка вдруг перестала петлять из стороны в сторону. Мальчишка заметил, что ею здесь пользуются чаще, чем там, возле большака. Шагать стало легче.
Снова послышался свист. Но, как и в тот раз, ему не удалось разглядеть птицу-невидимку.
Увидеть не видел, но узнал её. Азат не большой знаток пернатых, но зорянку отличает от всех других птиц.
Зорянка первой во всем лесу встречает солнце, так уж заведено с давних пор и на веки вечные. Азат познакомился с ней, с веселой певуньей, еще до войны, в лагере, где стоял батальон отца. Зорянка будила солдат, лишь потом, уже, спохватившись, начинал трубить трубач.
«Откуда же ей тут взяться? — озадаченно подумал мальчишка. — ей не полагается петь в такую раннюю пору, когда снега полным-полно…» Тут что-то неладно. Азату стало страшно. В лесной чащобе противно хрустел снег под двумя парами ног — взрослых и мальчишеских.
Спутник не из пугливых — здорово повезло Азату! Мальчишка проникся к нему еще с большим уважением. Кроме того, он силач, каких мало. «Другой бы давно сдал, даже натренированный… — подумал Азат. — И откуда такая сила в худом теле?»
Глазам путников открылась лесная поляна. Часть пути им надо было пройти по открытому месту. Взрослый не сунулся с ходу на открытую со всех сторон прогалину, хотя тропинка бежала дальше, как бы указывая им путь. Он поставил чемодан и снял с головы немецкую пилотку. Ту самую — мышиного цвета и с орлом. Он ждал чего-то. Он вроде бы прислушивался к чему-то.
Ждать пришлось довольно долго. Внезапно резко прохрипел ворон. Сначала два раза, потом ещё. Всего четыре раза.
Теперь Азат и не пытался разглядеть ворона. Он знал, что это бесполезное занятие. Вороний крик — тайная сигнализация. Тут уж нет сомнений.
— Кончилось наше человеческое существование. Ахтунг! — усмехнулся переводчик. — Дальше поползём. Вон до этой опушки не высовываться и не отставать. И не задавать никаких вопросов.
