— А с какой стати мне это делать? Какие у меня могут быть причины?
— Потому что… Может быть, потому, что вы сами хотите на мне жениться.
Он внимательно посмотрел на нее, и легкая улыбка коснулась его губ.
— Разве я дал вам повод так думать, Мария? — вкрадчиво спросил он.
— Все время… во Франции… и… и на лодке… что-то происходило… Но я не знаю… Я не понимаю… О! — Вынужденная говорить на столь щекотливую тему, она окончательно смешалась, и краска залила ее лицо.
— Не понимаете? Не знаете, и не понимаете — это и придает вам такое исключительное своеобразие. Вы так красивы и при этом необыкновенно чисты и простодушны. Да, между нами действительно что-то произошло. — Голос его стал мягким. — Мы оба это почувствовали, но я удивлен, что вы сочли нужным сказать об этом. Это доказывает вашу неопытность и наивность, Мария, но вам нечего стыдиться.
Мария опустила голову, чтобы скрыть смущение. Тот поразительный обмен взглядами длился не больше нескольких секунд, но казался абсолютно правильным и восхитительно естественным, она даже сейчас помнила свое состояние блаженной истомы.
Однако то восторженное чувство принесло с собой и страх, боязнь Чарльза, но почему — она не понимала. Он встревожил ее, смутил ее душу, пробудил в ней эмоции и чувства, которых она не знала прежде.
Распрямив изящные плечи, она вызывающе посмотрела на него:
— Причиной моей неопытности является уединенный образ жизни, который установила в замке моя тетушка. А что касается Генри… И как бы вы его ни унижали передо мной, это мне решать, выйду я за него замуж или нет.
Лицо Чарльза исказила насмешливая гримаса.
— Только не наделайте глупостей, Мария. В противном случае вы очень скоро узнаете нищенскую жизнь с человеком, для которого вы больше не будете представлять коммерческую ценность. Но, как вы сами говорите, дело ваше.
— Я вас ненавижу за все это! — задыхаясь от возмущения, сказала она. Как он посмел причинить ей такую боль!
Взгляд Чарльза стал жестким и холодным.
— Это ваше право, Мария, но вашу ненависть нельзя будет и сравнить с той, какую вы будете испытывать к Генри Уинстону, когда он обесчести! вас и лишит состояния, на что у него, как у вашего супруга, будут все права.
Мария отвернулась к окну, и, хотя в ясном синем небе ярко сияло солнце, ей стало вдруг холодно и так одиноко, как никогда в жизни.
Когда карета остановилась, она выглянула в окно и при свете висевшего сбоку экипажа фонаря увидела, что они находятся на красивой улице Лондона с великолепными особняками, перед одним из которых они остановились. Было уже темно, окна тоже были темными, так что ничто не указывало на то, что дом обитаем. Она испугалась.
