— На что жалуетесь?
Она молчала, возможно, припоминая, что говорила ему в лазарете. Потом поглядела на дверь в соседнюю комнату, откуда доносились голоса мужчин, и пожала плечами:
— Ничего определенного, доктор! Когда дышу, ощущаю тяжесть.
— Будьте любезны, сядьте... Откройте рот. Против света, пожалуйста.
Он посмотрел ей горло, посчитал пульс, оттянул нижнее веко. Эти обычные прикосновения сейчас почему-то его смущали, и он старался ни излишней торопливостью, ни медлительностью движений не выдать чувств, с которыми сюда пришел. Его стесняли и мужчины за стеной. Он не ожидал увидеть их здесь. И хотя было вполне естественным встретить у миссис Джексон ее спутника и молодого хозяина дома, Климент почему-то усмотрел в их присутствии обидное пренебрежение к его собственной персоне.
— Вы, оказывается, учились в России? Да? — спросила вдруг американка.
Он быстро заглянул ей в глаза; вспыхнувшая в нем подозрительность мгновенно связала ее приглашение с этим неожиданным интересом к его прошлому и сразу же отодвинула его увлечение куда-то на задний план.
— Удивляюсь, что вам это известно, сударыня...
— Да как-то зашла речь...
— Кто был так любезен вас осведомить?
Она небрежно махнула рукой, но он настаивал:
— Может быть, господин Филипп Задгорский?
— Не помню. И это неважно, — сказала она, окидывая его взглядом кокетливым и в то же время испытующим. — Мне интересно услышать, что думает о войне болгарин, учившийся в России. Любопытство журналистки!
— Но я вас разочарую, сударыня. Я только врач, особого интереса к политике не питаю. Я жду мира, потому что ежедневно вижу страдания...
— И больше вы мне ничего не скажете?
Он пожал плечами.
— Может, вы боитесь? — сказала она с шутливым вызовом.
— Вас?
Она рассмеялась. Рассмеялся и он, хотя нервы у него были натянуты до предела. В самом деле, зачем она его выспрашивает? Кто-то ей поручил это? Сен-Клер? Не взял ли тот его уже на заметку?
— Раз вы уж так настаиваете... хорошо, госпожа Джексон! Признаюсь, лично мне война дала кое-что полезное.
— Да?.. — Она не спускала с него умных глаз.
— Доктора Грина, сударыня.
— Доктора Грина из госпиталя леди Эмили? Нет, я решительно не понимаю.
— Да, доктора Грина, которому я несколько месяцев ассистирую. Это хирург высшего класса. Даже если бы я приехал в Англию, вряд ли я имел бы счастье так долго работать под его руководством.
— Мне кажется, вы увели разговор в сторону, доктор!
— Так же, как и вы, сударыня. Простите, но в данный момент вы моя пациентка, а не журналистка, не так ли? Я должен вас выслушать. Снимите, пожалуйста, корсаж.
