нас искать взялась, то не стала бы сидеть в засаде у моего костра, нет, сэр,
она
прихватила бы с собой собаку. Ладно, говорю, а чего ж она тогда мужу насчет
собаки не сказала? Джим ответил, что об заклад биться готов, – ко времени,
когда мужчины собрались отплыть на остров, ей это уже пришло в голову и она отправила
их обратно в город, за собакой, потому-то они время и потеряли, а иначе мы не
сидели бы сейчас на косе милях в шестнадцати-семнадцати ниже города – нет, сэр,
нас бы уже свезли в этот самый город. Я ответил на это, что не изловили нас – и
ладно, а уж по какой такой причине, мне оно без разницы.
Как только начало смеркаться, мы высунули головы из тополевой
рощи и оглядели реку – ни вверху, ни внизу никого видно не было, поэтому Джим
снял несколько досок плотового настила и соорудил из них уютный такой шалашик,
в котором мы могли укрываться от ветра и дождя, да и вещи наши хранить, чтобы они
не намокали. Он и пол в шалаше настлал, примерно на фут возвышавшийся над
плотом, так что волны, которые пароходами поднимаются, не могли захлестывать
наши одеяла и прочее имущество. В центре шалаша мы насыпали дюймов на
пять-шесть земли и обложили ее, чтобы не рассыпалась, бортиком, – теперь можно
было, если наступит мокреть или холод, разводить в шалаше костерчик, и никто
его с реки не заметит. Еще мы сделали запасное рулевое весло, – на случай, если
те, что у нас уже были, зацепятся за топляк и сломаются или еще что. А на носу плота
закрепили короткую палку с развилкой и повесили на нее старый фонарь, – мы думали
зажигать его всякий раз, как увидим идущий с верховьев пароход, чтобы он на нас
не налетел; если пароход шел снизу, фонарь зажигать не требовалось, – ну, разве
что пароход отмель огибал, – однако вода стояла еще так высоко, что низинные
берега оставались под ней, и низовые пароходы старались уйти со стрежня туда,
где течение было потише.
Во вторую ночь мы плыли часов семь или восемь, проходя за
час больше четырех миль. Ловили рыбу, разговаривали, время от времени
окунались, чтобы отогнать сон, в воду. Огромная, спокойная река величаво несла
нас на себе, а мы лежали, глядя на звезды и временами нам даже разговаривать не
хотелось, да и смеялись мы редко – так, похмыкаем немного и все. Погода стояла замечательная,
а происшествий никаких не случилось – ни в ту ночь, ни в следующую, ни в следующую
за ней.
Что ни ночь, мимо нас проплывали города, некоторые из них,
стоявшие далеко от реки, на склонах черных холмов, выглядели всего лишь скопищами
ярких огней – ни одного дома мы с воды разглядеть не могли. На пятую ночь мы
миновали Сент-Луис, походивший на огромный, залитый светом мир. В
Санкт-Петербурге говорили, что людей в Сент-Луисе живет тысяч двадцать-тридцать,
но я в это не верил, пока не увидел в два часа тихой ночи великолепный разлив
его огней. И ведь ниоткуда не долетало ни звука, все в городе спали.
