– Ну, и как же тебя на самом деле зовут?
– Че… что, мэм?
– Настоящее-то твое имя какое? Билл, Том, Боб? Или как?
Я аж затрясся, прямо как лист на ветру, – вконец растерялся
и что делать, не знаю. Но все же говорю:
– Пожалуйста, мэм, не смейтесь над бедной девочкой. Если я
вам мешаю, так я лучше…
– Нет, не лучше. Сиди, где сидишь. Я тебе ничего плохого не
сделаю и доносить на тебя не стану. Ты просто доверься мне, открой твою тайну.
Я сохраню ее, больше того, я тебе помогу. И муж мой поможет, если захочешь. Ты
же беглый работник, только и всего. А это пустяки. Ничего тут дурного нет. С тобой
худо обходились, вот ты и сбежал. И благослови тебя Бог, дитя, я тебя не выдам.
А теперь, будь хорошим мальчиком, расскажи мне всю правду.
Ну я и сказал, что больше не хочу притворяться и откроюсь ей,
как на духу, но только пусть и она свое слово сдержит. А после стал
рассказывать, что родители мои умерли, а меня суд отдал в опеку старому скареде-фермеру,
который живет в тридцати милях от реки, и обращался он со мной так паршиво, что
я не выдержал и надумал от него сбежать, а тут он уехал на пару дней, и я этим
воспользовался – украл старое платье его дочери и смылся, и прошел за три ночи
тридцать миль. Я, дескать, шел ночами, а днем прятался где попало и спал, а еще
я прихватил с фермы мешочек с хлебом и мясом, ими и кормился, как раз на дорогу
хватило. И добавил, что надеюсь на помощь моего дядюшки, Эбнера Мура, потому и
пришел сюда, в Гошен.
– Гошен, дитя? Но это не Гошен. Это Санкт-Петербург. До Гошена
отсюда десять миль вверх по реке. Кто тебе сказал, что это Гошен?
– Да я сегодня на рассвете повстречал одного дяденьку, как
раз перед тем как забраться в лес и поспать, он и сказал мне: как дойдешь до
развилки, бери налево и через пять миль будет тебе Гошен.
– Пьян, наверное, был, вот все и перепутал.
– Вообще-то, его и вправду покачивало, ну да что ж теперь.
Надо идти. Как раз к утру до Гошена и доберусь.
– Подожди минутку, я соберу тебе немного еды, перекусишь
дорогой. Наверняка же есть захочешь.
Ладно, собрала она мне еду, а после и говорит:
– Скажи-ка, если корова на земле лежит, на какие ноги она
опирается, чтобы подняться, на передние или на задние? Ну, не задумываясь – на
какие? Передние или задние?
– Задние, мэм.
– Хорошо, а лошадь?
– Лошадь на передние, мэм.
– А с какой стороны дерево мхом обрастает?
– С северной.
– Ладно, а вот если пятнадцать коров пасутся на склоне
холма, сколько их в одну сторону смотрит?
