— И?..
— И нашел требуемое. В момент ареста на кучере Никите были сапоги, которые по величине хотя и подходили к следу, но не совсем, а по деталям и вовсе не подходили. Но зато под кроватью Никиты я нашел сапог, его старый сапог, хотя и не с той ноги, но вполне подходящий к следу по величине и деталям.
— Вы говорите, что сапог с другой ноги? — полюбопытствовал Холмс.
— Да. С правой. А на подоконнике и на земле под окном виден отпечаток левой ноги.
— Куда же девался у кучера левый сапог?
— Он говорит, что оба его сапога все время находились у него под кроватью.
— А левый?
— В этом его показания путаются. Он говорит, что не знает, куда и когда пропал сапог. Вообще он, видимо, путает…
— Но ведь действительно возможно, что кто-то украл его сапог.
— Один? — улыбаясь, спросил Пинкертон.
— Да, хотя бы и один. Для положительного обвинения нужны более веские доказательства.
— И они есть.
— А именно?
— В кармане его кучерского армяка найден маленький рубин, вероятно, вывалившиеся из какой-нибудь вещи и, вследствие своей маленькой величины, оставшийся незамеченным в глубине кармана.
— Да… эти данные говорят ясно за его виновность, — задумчиво проговорил Холмс. — Где он находится?
— Пока — в сыскном.
— Его можно будет видеть?
— Без сомнения. Через час его приведут сюда.
— Но что он говорит относительно других вещей?
— Он запирается во всем. И надо заметить, что запирается очень естественно. Он уверяет, что в момент кражи — спал, будучи усталым после езды господ. Некоторые из дворни утверждают это, хотя и показывают, что все были в хлопотах и в комнату, где спал кучер, заглядывали редко.
— Подойдите-ка, Ватсон, сюда, — попросил Холмс, отрываясь от вопросов и снова подходя к тому месту, где на земле виднелся след. — Держите-ка лестницу!
Он приставил лестницу к окну и взобрался наверх.
— Нет сомнения, что лестницу приставляли и по ней подымались, — донесся до нас его голос. — След виден ясно.
Он спустился вниз и задумчиво произнес:
— Странно… очень странно…
— Что именно? — спросил Нат Пинкертон.
— Именно то, что всюду виден след лишь одной левой ноги.
Нат Пинкертон саркастически улыбнулся.
— Можно подумать, что вы, несмотря на неопровержимые доказательства, не верите в виновность кучера Никиты Панкратова.
В его голосе звучала насмешка.
Холмс пожал плечами.
— У каждого могут быть свои взгляды! — произнес он.
— В особенности, когда люди иногда сознательно ищут чудес и фокусов там, где дело ясно и просто.
— Вы говорите обо мне?
