Конечно, в этой картине эпохи упадка много преувеличено. И, прежде всего то, что историк, кажется, принимает во внимание только балканские провинции, и в самом деле страшно пострадавшие от нашествия варваров. А ведь сборщики налогов усердствовали наверняка еще больше в южных и западных провинциях, еще не затронутых набегами.
Но в этом высказывании можно расслышать и эхо трагической дилеммы, вставшей перед властью и обществом в целом в тот век упадка империи. Чтобы содержать армию и откупаться от врагов, приходилось облагать население все большими поборами, что вызывало понятное недовольство, возмущение и сопротивление властям, в которых видели воплощение вселенского зла. Отсюда и возникали идеи воистину самоубийственные, что при варварах было бы легче и свободнее, так как они хоть и грабят, но не требуют никаких податей. Впрочем, очень скоро оказалось, что пришельцы и этому способны научиться.
К счастью для Феодосия и империи, среди вестготов не было единства. Между ними постоянно вспыхивали споры на фоне племенных, религиозных и межличностных разногласий. Самым острым был, пожалуй, конфликт между язычником Атанариком и христианином Фритигерном, победителем под Адрианополем. В конце концов, Атанарик почувствовал себя столь неуверенно ввиду растущей популярности в народе Фритигерна, что решил укрыться со всем своим окружением в Константинополе. При этом он, похоже, позабыл о своей давней клятве никогда не ступать на римскую землю, из-за которой его переговоры с императором Валентом происходили посреди Дуная, реки пограничной.
Атанарик приблизился к вратам города в начале января 381 г., а Феодосий вышел ему навстречу, проявляя тем самым уважение к прославленному неприятельскому вождю. Германцы, впервые оказавшиеся в огромной метрополии, с восхищением взирали на прекрасные многоэтажные дома, на роскошные дворцы и храмы, полные произведений искусства, на площади и улицы, ипподромы и бани, торговые лавки и харчевни. Однако уже через несколько дней Атанарик внезапно заболел и умер. Император снова проявил великодушие и устроил вражескому предводителю, к нескрываемому удовлетворению готов, воистину королевские похороны. Такие примирительные жесты по отношению к тем, кого уже нельзя было победить силой, оказались в тот период спасением для империи, но в будущем ничего хорошего ей не сулили.
381 г. не стал годом военных деяний Феодосия, так как он вовсе не покидал своей столицы. А вот готы, будучи на этот раз союзниками римлян, одержали некоторые победы, сумев оттеснить за Дунай орду разных мелких племен, вперемешку даже с гуннами. Цезарь продолжал свою осторожную и даже изощренную тактику и в следующем году. Сам он на фронт не отправлялся, а пытался заставить готов действовать заодно с римлянами, используя общность интересов. Переговоры вел Сатурнин, один из немногих командиров, уцелевших под Адрианополем, а теперь командующий войсками во Фракии.
