(«Я слаб и непрочен»). Он относил эти слова к своей вере, но в некотором смысле они отражают и всю его индивидуальность.
К счастью, в первые годы правления Грациана положение в западных провинциях не требовало энергичных действий. Можно было даже позволить себе великодушные жесты, чему способствовал и его собственный характер, и влияние ближайшего окружения молодого цезаря.
Многообещающие благие вести, свидетельствующие о новом курсе внутренней политики, стали во множестве поступать уже с самого начала 376 г. Вот реляция из Рима:
«Было 1 января. Прежде чем ясный день разогнал ночную тьму, мы, сенаторы, в массовом порядке явились в здание заседаний. Распространился слух, что глубокой ночью доставлен текст речи возлюбленного императора. И это оказалось правдой, ибо рядом стоял гонец, утомленный ночным путешествием. А посему мы все собрались, хоть еще даже не рассвело. При зажженных факелах огласили нам будущее нового века. К чему много слов? Мы узрели свет, на который лишь уповали».
Так сенатор Симмах описал впечатление, произведенное на него и его коллег, посланием Грациана. Высказывание, конечно, риторическое и не без преувеличения, поскольку писал это Симмах в письме к Авзонию, одному из ближайших советников цезаря и, скорее всего, соавтору послания. Но фактом является то, что оно, несомненно, вызвало радость, так как давало понять, что новый властитель намерен порвать с враждебной политикой своего отца по отношению к сенату.
Эта смена ориентации и стиля правления были заслугой именно Авзония. Как воспитатель Грациана, он уже многие годы оказывал влияние на его взгляды, теперь же императорский наставник мог непосредственно участвовать в принятии важнейших политических решений. Весьма редкий случай, когда учитель и поэт, а таков и был Авзоний, достигал такого положения в государстве, что получал реальную власть в делах огромной империи!
Родился он в 310 г. в городе Бурдигала, теперешнем Бордо. Отец его был врачом. Получив образование в прославленной местной школе и в Тулузе (тогда Tolosa), Авзоний около 30 лет работал в родном городе, поначалу как профессор грамматики, а потом риторики. Сочинял он и небольшие поэтические произведения. Вероятно, он пользовался хорошей репутацией и даже некоторой славой в Галлии, раз Валентиниан доверил ему воспитание своего единственного сына. Таким образом, Авзоний оказался при дворе в Тревире и даже поучаствовал в походе против алеманнов, но при этом все же находил время заниматься любимой поэзией. Именно к этому периоду относится его самое крупное и, одновременно, самое удачное произведение — поэма, воспевающая очарование реки Мозель и ее берегов.
