Верховной жрицей богини цезарь назначил Каликсену, но общим положением дел в Песинунте остался недоволен, так как приверженцев богини Кибелы он встретил там совсем немного. Вскоре после его отъезда двое молодых христиан осквернили святилище. Они были пойманы и предстали перед императором, который одного из них, хотя тот вел себя нагло, велел отпустить, вероятно, приняв за помешанного, а второго только высечь, что считалось в те времена отеческим наказанием.
В Анкире, нынешней Анкаре, цезарь вершил правосудие, а затем проезжал через Каппадокию, землю, где мальчиком провел несколько лет в имении Мацеллум. Но в это имение император не завернул, вероятно, слишком неприятны были воспоминания.
17 июня 362 г. Юлиан подписал один из важнейших законов, изданных в его правление. «Руководители учебных заведений и учителя должны, прежде всего, отличаться примерным поведением, а также речью. Поскольку я не могу посещать каждый город лично, сим повелеваю, чтобы каждый, желающий учительствовать, не принимал на себя этих обязанностей скоропостижно и необдуманно, а предстал прежде перед членами сословия, и с общего одобрения лучших его представителей был утвержден городским советом. Соответствующее постановление надлежит представить на мое усмотрение».
На практике это означало, что каждый преподаватель обязательно утверждался императорской канцелярией. Такая прекрасная и справедливая забота о повышении уровня образования в империи имела, однако, и второе дно. Законодатель заботился, таким образом, о том, чтобы обучением молодежи занимались люди, преданные идеалам старой культуры и верные прежним богам. Во всяком случае, Юлиан первым в истории империи ввел в практику принцип подчинения образования государственной власти.
Продолжая свое путешествие, цезарь вступил на земли Киликии. Здесь он встретил приятеля времен учебы в Афинах, Цельса, которого пригласил в свой экипаж и так, к восторгу толпы, следовал далее по берегу моря. Ехали по той самой дороге, где столетия назад маршировала армия Александра Македонского.
У сирийской границы императора ожидала делегация жителей Антиохии. Среди них присутствовал и Либаний: «Он чуть было не проехал мимо, не узнав меня, ибо лицо мое изменилось вследствие болезни и течения времени. Однако дядя его сказал, кто я такой. Он тут же ловко повернул коня, взял меня за правую руку и долго не отпускал, очаровательно шутя. Я поддерживал беседу в шутливом тоне».
