Семен зло смотрит на нее, но Доню не смущает его взгляд.
— Кабы наша семья честью работала, может, и мы бы сейчас с прибылью были…
— А мне не нужна Егорова прибыль! — уже не просто со злобой, а с какой-то нутряной тоской кричит Семен. — Пусть Егор где хошь командирствует, на земле я сам себе голова. Я в Конькове с молодых зубов первым хозяином был и в поддужные к нему не пойду!
— Глупый ты, Семен! — с удивлением говорит Доня. — Несчастный и глупый…
— А все поумнее Егора вышел, — ухмыльнулся Семен.
В новом, смолистом здании конторы идет собрание. За большим столом президиума, крытым свежим кумачом, сидят Ширяев, Клягин, Раменков в черном костюме, Игнат Захарыч. Трубников стоя держит речь.
— Мой отчет, — говорит председатель, жестко глядя в зал своими синеватыми глазами, — у вас в хлевах. — И дважды звонко хлопнул ладонью по столу, воспроизведя смачный шлеп коровьего блина.
По собранию прокатился легкий смешок.
— Мой отчет, — продолжает председатель, — у вас в закромах. До новины хлеба хватит?
— Хватит!.. Дотянем! — разноголосьем отзывается собрание.
— Добро! Первую заповедь колхоз выполнил. Долгов не имеет. Все остальное — здесь! — Трубников махнул рукой в обвод стен, увешанных слева цифрами выполнения плана, справа — обязательствами. — А теперь приступим к перевыборам.
— Слово имеет товарищ Клягин, — объявляет Ширяев.
— Товарищи, — привычным голосом начал Клягин, — в районный комитет партии поступили многочисленные сигналы на известного вам товарища Трубникова. Мы обязаны прислушаться к критике, и товарищ Трубников, надо отдать ему справедливость, как сознательный коммунист сам настоял на перевыборах. Районный комитет рекомендует на должность председателя колхоза «Труд» всем вам хорошо известного человека, видного районного работника товарища Раменкова Владимира Лукича!
Аплодисментов не последовало. Раменков жадно затянулся папиросой, и бледное лицо его окуталось облаком дыма.
— Биография товарища Раменкова, — продолжает Клягин, — это биография нашего передового современника…
В сенях сквозь толпу дымящих самосадом мужиков пробираются запоздавшие Семен и Доня. Оба принарядившиеся, как на праздничное торжество. Впрочем, для них перевыборы ненавистного Егора и впрямь праздник Мужики неохотно расступаются, и Трубниковы наконец-то пробиваются в зал.
— И мы выражаем уверенность, что данная кандидатура оправдает возложенное на нее доверие. Прошу поднять руки! — слышат они голос Клягина.
