— Да брехня все это, легенда!
— Ничего не брехня, — обиделся председатель «Луча», — люди видели.
— Да ладно вам спорить! Дальше что?
— А дальше — убрали они хлеб вручную. Решили, сколько сверх плана сдать. Засыпали семенной фонд, а остальное — на трудодни. Натуроплаты МТС им не платит — дай бог сколько вышло! А когда тут хватились, — председатель кивает на дверь, ведущую в секретарский кабинет, и понижает голос, — он уже чистенький!
— Главное, что обидно? Он насамовольничал — и ему почет, а мы по указке действовали — и с нас же стружку снимать будут!
Из кабинета высунулся Раменков.
— Товарищи, прошу, начинаем!
Председатели поспешно гасят папиросы и проходят в кабинет.
У подъезда райкома остановился тарантас Трубникова. Это все тот же драндулет, но отлакированный до блеска, и сбруя и дуга на Копчике новые. Трубников выпрыгивает из тарантаса и быстро проходит в райком.
Трубников входит в кабинет, где уже началось совещание, и слышит:
— Наша страна испытывает могучий рост производительных сил и невиданный подъем в сельском хозяйстве. Мы стоим на пороге изобилия, товарищи. В этих условиях мы должны бороться за каждый колос, каждое зерно, чтобы еще умножить богатство и мощь нашей великой Родины. И мы не можем мириться с фактом недоперевыполнения плана колхозом «Труд», где председателем товарищ Трубников.
В дверь заглянула секретарша Клягина.
— Товарищ Клягин, возьмите трубочку, вас обком вызывает.
Клягин встает и берет трубку.
— Клягин на проводе… Здравствуйте, товарищ Чернов… Не проходим мимо, товарищ Чернов, внушаем. Так точно. Квалифицируем… делаем соответственные, Николай Трофимович. — Положил трубку. И тут же продолжает: — Район не выполнил плана хлебосдачи. Засуха? Да! Но не только засуха Председатель колхоза «Труд» товарищ Трубников разбазарил урожай. Вместо того чтобы сдать весь хлеб государству…
* * *
Из магазина выходит Алешка с новыми сапогами, перекинутыми через плечо.
* * *
Кабинет, где происходит совещание.
— Что скажете на это, товарищ Трубников? — спрашивает секретарь райкома Клягин.
Трубников — он сидит у окна — поворачивает сухое, замкнутое лицо.
— Колхозник должен жрать! — медленно и раздельно произносит он и вновь отворачивается к окну.
Он видит, как на другой стороне площади, возле рынка, сходятся Коршиковы, гонящие только что купленную корову, и Алешка Трубников. Они хвастаются друг перед другом своими приобретениями: Коршиковы — коровой, Алешка — кирзовыми сапогами неходовых размеров.
