Наутро бедняжке стало лучше, видимо, в последний раз. Ее сознание было ясным, голос слабым, но отчетливым.
— Устал? — спросила она мужа участливо.
— Да ладно, какая там усталость, — махнул он рукой и через силу улыбнулся, — ты-то как?
— О! Такое ощущение, что сейчас полечу! — она еще находила силы шутить, — я ночью теряла сознание, говорила чего?
— Да нет, собственно… Разве что на вашем птичьем языке…
— Вот, вот, вот! — Пенелопа даже попыталась приподняться на подстилке, — именно об этом я и должна тебе кое-что сказать, кое-что открыть. У меня ночью, наконец, отключилась антипрогрессивная железа, будь она неладна… Доводилось тебе когда-нибудь беседовать с понтеянином, у которого не работает антипрогрессивная железа?
— Может, тебе лучше поберечь силы? — робко вставил Одиссей свое слово в горячечную речь умирающей, до него, наверное, плоховато доходил смысл слов, он видел лишь лицо, так страшно изменившееся, — я ведь давно не исследователь…
Не ждал уже сын неба никаких откровений, не хотел их. Он, честно сказать, считал, что уже ничего здравого не услышит от родного человека…
Пенелопа это поняла, в глазах ее мелькнуло нечеловеческое отчаяние, она, собрав последние силы, крепко вцепилась в руку мужа острыми ногтями. Впрочем, это только ей показалось, что она вцепилась, на самом деле ее рука была очень слабой и холодной. Но привлечь внимание ей все-таки удалось.
— …Птичий язык, говоришь, мессия ты наш!.. Да, ты давно не исследователь, более того, никогда им не был. Ты просто чудо. Значит, птичий язык… Значит… так. И тебя не поразило, не заставило задуматься то, с какой быстротой мы освоили твою примитивную речь, твои жалкие несколько сотен слов…
Не заставили тебя задуматься и твои раскопки, и твои анатомические изыскания. Устройство нашего общества тебя обрадовало, но не поразило совершенством.
Все правильно. Ты быстро приспособился.
Но как смешно ты пытался тащить нас к прогрессу, помнишь? Помнишь, самострел, колесо, рычаг, а потом еще огород? Немало нашего народа угробил ты по своему невежеству. Но мы были не в обиде, потому что любой другой на твоем месте наделал бы не меньше бед.
Так вот, знай. Наша цивилизация на сто тысяч лет древнее вашей. Даже чисто биологически мы стоим неизмеримо выше вас. Мы прекрасно приспособлены к существованию в малопригодной для жизни среде.
У вас же все впереди. В сущности, вы — наши дети. Это мы давным-давно посетили вашу Землю, нашли вас, четвероногих и совершенно безмозглых. Благодаря вам мы получили важнейшее подтверждение гипотезы о нашем собственном прошлом.
