«Скоро она станет женой Тони Эшфорда», — напомнил себе Джош и скрипнул зубами.
Марта задумчиво гоняла соломинкой вишенку в бокале с коктейлем. Губы ее сжались в тонкую ниточку. Как хотелось Джошу поцелуем вернуть им привычную соблазнительную округлость! «Следи за своими глазами! — предупредил он себя. — И за мыслями!»
Он поерзал на стуле, стараясь облегчить боль в ноге. В последнее время нога болела почти постоянно: Джош догадывался, что причиной этому — постоянное внутреннее напряжение и борьба с собственными желаниями. Обычно сон освежал его: но в последние дни Джош с трудом засыпал и просыпался совершенно разбитым.
— Так ты хорошо отдохнула? — повторил вопрос Джош, подбавив в свой тон капельку сарказма.
— М-м… — неопределенно протянула Марта, подняв на него свои удивительные глаза. — А… Да, выходные прошли отлично.
Джош поднес к губам стакан и еле удержался, чтобы не вцепиться в край зубами.
— Что-нибудь особенное? — выдавил из себя он.
— Приехал Тони, и мы вместе с друзьями отправились покататься на лыжах в Белые горы, — сообщила Марта.
— И хорошо покатались? — снова спросил Джош, с усилием придавая своему голосу безразличие.
— Да, отлично. Такой роскошный снег! — ответила Марта.
— Эшфорд, я полагаю, хороший лыжник?
— Да, Тони отлично ездит.
— Лучше тебя?
— Да.
Джош почувствовал, что Марта не хочет говорить с ним о горных лыжах, и немедленно разозлился. Черт возьми, неужели она думает, ему легче от того, что она обходит «опасные темы»? Если так, то она сильно ошибается!
Да, он не может ездить на лыжах! А Марта, например, едва ли способна редактировать журнал, однако он спокойно обсуждает с ней свою работу! Беседуя с ней, он никогда не уходит от темы и не подбирает слов, чтобы ее не обидеть. Он относится к ней как к равной.
Он понимал, что Марта не хочет расстраивать его из-за своей доброты. Доброты, смешанной с жалостью?
Джош боялся, что Марта принимает жалость за любовь. Именно этот страх заставил его два года назад устроить Марте ужасную сцену и под конец потребовать, чтобы она раз и навсегда убралась из его жизни. Джошу нужна была ее любовь, но жалости он не хотел. Он и сейчас был уверен, что правильно оценил ситуацию и принял самое верное решение — пусть даже сердце его едва не разорвалось от сострадания к Марте и отвращения к себе.
Однако ее нежелание говорить о лыжах чертовски его разозлило.
— Я часто катался на лыжах, когда учился в Военно-Воздушной академии, — заметил он таким тоном, словно говорил об этом каждый день. — Мы любили взять увольнение на выходные и закатиться куда-нибудь в Аспен, а ведь получить увольнение было не так-то легко!
