Но в ту ночь они занимались любовью. Не в первый раз — потом оказалось, что в последний, но эта ночь превзошла все предыдущие. Их страсть, подогретая шампанским, не знала никаких границ. Они отдавались друг другу свободно и раскованно, они уносились куда-то за горизонт и ныряли в сверкающее золотое море.
Марта надеялась, что такая близость изменит их отношения… Однако этого не случилось. Джош предпочел притвориться, что той чудесной ночи не было. Его поведение оскорбляло Марту. Обида и гнев копились в ней, пока не привели к той последней ужасной ссоре. Ссоре, когда он заявил прямым текстом, что постель — это одно, а жизнь — совсем другое. И делить с Мартой жизнь он не собирается.
Дженнифер в тщетной попытке их примирить пригласила обоих к себе на Род-Айленд — тогда она только что вышла за Керри. Марта ждала, что Джош заговорит первым, извинится, скажет, что совсем не это имел в виду… Но он молчал. Тогда Марта приняла заказ крупного английского журнала и улетела в Лондон.
Шли месяцы. По заданию лондонского журнала Марта исколесила всю Европу. Она видела Кению и Марокко. Делала острые репортажи о волнениях в Кейптауне и Бейруте. Получила несколько наград. Но Джоша не было рядом, и увлекательная прежде работа не приносила радости.
С Тони она познакомилась на вечеринке в Мэйфере. Он пригласил ее пообедать, и Марта согласилась. Тони был красив, обаятелен, остроумен и, главное, необычайно внимателен. Порой он даже заставлял ее забыть о Джоше — на день или два. Но теперь Марте казалось, что двух лет, прожитых без Джоша, как будто и не было. Она сделала круг и вернулась к началу — точнее, к концу пути.
Джош ввел Марту в комнату для гостей, где спали двое чудесных малышей — прелестные, похожие на ангелочков мальчик и девочка. Мальчика звали Джошуа — в честь мужчины, стоящего сейчас рядом с Мартой; девочку — Каролиной, в честь матери Джоша и Дженнифер.
Марта молча смотрела на спящих детей. Ей казалось, что какой-то злой великан ради забавы сжимает в кулаке ее сердце. Джош стоял рядом: его суровое лицо разгладилось, обычная холодность сменилась нежностью. С той же нежностью в глазах он обернулся к Марте:
— Здорово, правда? — прошептал он, указывая глазами на маленьких племянников.
— Чудесные малыши, — шепотом ответила Марта.
Однако, как ни прекрасны были дети, гораздо сильнее ее взгляды привлекал Джош. Когда она наконец поддалась искушению и взглянула на него, то едва не вскрикнула от изумления: в глазах Джоша она увидела боль.
