— Как же так? Я уже переговорил со своими постоянными покупателями, — не сдавался Мастерз.
— Может быть, после того как мы с мистером Уитни поделим наше имущество, мы позвоним вам, — утешила Эдвина, провожая антиквара до дверей.
Гарольд Мастерз бросил прощальный взгляд на обстановку.
— Да… это всегда так мучительно — расставаться с вещами, с которыми связаны лучшие моменты твоей жизни…
Щелкнул дверной замок, и Эдди вернулась.
— Знаешь, Эдвина, — голос Чарлза звучал приторно-мягко, — я поговорил с десятком людей, я выслушал советы многих специалистов по недвижимости.
— Ну и что?
— Цена нашего дома возросла после ремонта до астрономической суммы, — произнес он с энтузиазмом. — Мы заработали бы на этом больше двадцати четырех тысяч долларов. Складываем эту цифру со стоимостью мебели и получаем по сорок пять тысяч на каждого!
Эдвина стояла, уперев руки в бока.
— Это вся прибыль?
— Да, причем если деньги будут в течение шести месяцев вложены в другую собственность, то сумма не будет облагаться налогом. — Глаза Чарлза светились так, будто деньги уже лежали на его счету. — С этой суммы получится почти три тысячи восемьсот долларов чистой прибыли в месяц.
— Ты сказал — три восемьсот? — медленно повторила Эдди.
— Честное слово. Хочешь, я покажу тебе все расчеты? — Он приложил к груди правую руку, будто давал клятву.
— Мне не нужны никакие расчеты! Я заработала все эти деньги одна! Я в этом уверена!
Чарлз почти полностью закрыл левый глаз.
— Сколько предлагает за этот стол Мастерз? — Она провела пальцем по лакированной столешнице.
— Он называл сумму в пять тысяч, но, думаю, мы сможем накинуть еще одну. Я изучил несколько книг по антиквариату и знаю, что коллекционеры дают за такую вещицу от восьми до десяти тысяч долларов. Неплохо для покупки, которая обошлась тебе в двадцать долларов.
— Конечно, хорошо получить четыре тысячи процентов прибыли. — Эдди заботливо поправила кружевную салфетку на середине стола. — Если бы мы просто купили и продали стол. Но ты, наверное, не подумал, об «элементах ручной работы». — Она точно передала интонации Гарольда Мастерза.
— Но это же твоя «ручная работа». Она почти ничего не стоит.
Эдвина напряженно всматривалась в глаза Чарлза.
— Да, я отреставрировала стол самостоятельно. Но знаешь ли ты, во сколько ценится работа мастера-реставратора? Пятьдесят долларов в час!
— Тогда цена этого стола — шесть с половиной тысяч.
— Как минимум. — Эдвина обошла стол вокруг, останавливаясь, чтобы вытереть краем футболки пылинки и отпечатки чьих-то пальцев — Ты представляешь, сколько времени я потратила на то, чтобы, вооружившись зубочисткой, убрать каждую царапинку? Я просидела над этим в общей сложности около десяти часов. Если ты посчитаешь, во сколько обходится мой труд, то, боюсь, тебе не достанется ни цента от продажи стола.
